Легенды авиаторов. Игровые сказки-2.

Вольф молчал. Когда «Карлсон» впадает в ярость, лучше ничего не возражать. Хотя на

самом деле в своем полете Герман Вольф ничего странного не находил. Ну подумаешь,

летал немножко низко, на бреющем... Как говорится, летать высоко легче, чем летать

низко, — а кто из летчиков не любит вызовов своему мастерству?

— Возможно, вы вообразили, что это такой новый остроумный способ стрижки газонов?

— продолжал Штюльпнагель.

Судя по тому, что в тоне майора появилась язвительность, скоро он выдохнется и придет в

относительно спокойное расположение духа.

— Никак нет, герр майор! — отчеканил Вольф. — Для стрижки газонов существует

садовник!

— Не знал, что на сервере WoWP появилась такая позиция, как садовник, — сообщил

Штюльпнагель. — Вы едва не снесли крышу финансового управления. Зинаида

Афанасьевна...

— Неужели пожаловалась? — изумился Вольф.

— Нет, естественно, такая храбрая и красивая фройляйн жаловаться не станет, — но она

выбежала из помещения, и ее прическа была немного растрепана. Выводы можете делать

сами.

— Очевидно, мне предстоит летать на чем-нибудь допотопном до конца месяца, —

предположил Вольф.

— Очевидно! — рявкнул напоследок Штюльпнагель и удалился.

Вольф перевел дыхание и вытер лоб.

— Что, досталось, болезный? — К вахмистру приблизился Змей Горыныч.

Вольф подскочил:

— Горыныч! Теперь ты!.. Что за сюрпризы!

— Нервишки шалят? — ухмыльнулся древний змей. — Как летать у прекрасных

фройляйн над головой, задевая их за прическу, — так Герман Вольф в первых рядах, а как

дать ответ за свои деяния — так сразу в кусты? На чем летал-то?

— На Ил-20, — сказал Вольф.

— Взял советскую машину? — Дракон выпустил струйку пламени, стараясь не слишком

закоптить взлетную полосу.

— А что, нельзя? — возмутился Вольф. — Захотелось полетать на советской машине. Да,

послевоенной. Вот такой каприз.

— Вообще тема сложная, — сказал Горыныч, облизываясь. — Я имею в виду

штурмовики. Это органическая материя — дракон, например, — снижается, как хочет, и

сметает огнем все живое и неживое на своем пути. А неорганическая, вроде самолета,

несет в себе массу проблем. И главная из них — летчик.

— Летчики, кстати, вполне справляются, — начал было Вольф, но Горыныч отмахнулся:

— Летчику нужен хороший обзор. Вот где проблема. Необходимо видеть, что происходит

впереди и внизу. Правильно оценить обстановку на поле боя, найти цель, определить, где

у противника противное ПВО, прицелиться, выстрелить. Смести со своего пути все

живое...

— Да я понял, — отмахнулся Вольф. — К чему ты все это мне говоришь?

— К тому, что твой Ил-20 строили долго и мучительно. А ты не ценишь чужой труд,

летаешь как попало.

— Не как попало, — обиделся Вольф. — Очень даже осмысленно. Ну, увлекся. Может

быть, удачный был бой. Может быть, я был в хорошем настроении.

— Отличный способ повеселиться — разозлить начальника финансового отдела, —

заметил дракон. — Впрочем, Зиночка — ангел.

— Только не летает, — вздохнул Вольф.

— Твое счастье, — буркнул дракон. — Ну так вот, о прицельном бомбометании. Ты ведь

помнишь, что штурмовики использовались в том числе и как легкие бомбардировщики? В

общем, нужен хороший обзор — как вперед-вниз, так и непосредственно под самолет. Над

этой проблемой и бились много лет. На Ил-2, если помнишь, сиденье летчика поднято,

двигатель опущен, а в результате — угол обзора вперед-вниз восемь градусов.

— Оптимальным считали, если я правильно помню, тридцать, а еще лучше — тридцать

пять, — нахмурился Вольф. — У Ил-2, кажется, был перископ, но вообще бомбили просто

используя задержку времени сброса бомб.

— В принципе, над «самолетом поля боя», который мог бы осуществлять штурмовку и

бомбометание, работали много и напряженно, — продолжал Горыныч. — Слишком много

факторов приходилось сводить воедино: обзор, защищенность пилота, огневую и

бомбовую мощь, скорость... Пока пробовали то один, то другой проект, началась война.

Войне нужен самолет прямо сейчас, и времени на вдумчивые исследования не остаются.

— Архангельский, кажется, занимался разработками? — припомнил Вольф.

— Архангельскому утвердили макет бронированного штурмовика двадцать третьего июня

сорок первого, — сказал Горыныч. — И тут же свернули работы. Ровно через год

Ильюшин отправил свой эскизный проект одномоторного одноместного бронированного

штурмовика. Отчасти его детище напоминало «Аэрокобру». Ильюшин пытался изменить

обзор, усилить артиллерийское вооружение и даже обещал, что этот самолет сможет

поражать тяжелые танки.

— Гм, — заметил Вольф с сомнением.

— Ты прав, — подхватил Горыныч, — тяжелые танки были ему не по зубам, но против

легких и даже средних такой самолет действовать в принципе мог.

— А какой обзор был у этого самолета? — спросил Вольф.

— Градусов двадцать — двадцать четыре, — ответил Горыныч. — Кабина летчика для

этого была выдвинута вперед. В общем, машина получила одобрение, но делать ее не

стали.

— Почему, кстати? — спросил Вольф.

— Есть мнение, что этот самолет слишком напоминал «Аэрокобру», как уже говорилось, а

у «Аэрокобры» имелся хронический недостаток: слишком длинный вал для привода