Легенды авиаторов. Игровые сказки-2.

винта. Это слабое место самолета — вал разрушался вследствие возникновения

крутильных колебаний. Самолет сравнительно легко входил в штопор. Зачем,

спрашивается, еще одна машина с таким же недостатком?

— И что, это не исправить? — усомнился Вольф.

— Так времени на эксперименты не было, война! — напомнил Горыныч. — Ну и военным

потребовался двухместный штурмовик. В общем, Великая Отечественная война уже

закончилась, а работы над такой машиной все еще велись. В марте сорок седьмого КБ

Ильюшина поручили разработать штурмовик с лучшими, по сравнению с Ил-10, летными

данными, более мощным пушечным и, внимание, ракетным вооружением, с улучшенным

обзором и бронированием.

— То есть, все то же самое, но лучше, — уточнил Герман Вольф.

— Прогресс не стоит на месте, — ухмыльнулся дракон. — В результате уже в конце того

же года была закончена разработка одномоторного бронированного двухместного

штурмовика с двигателем жидкостного охлаждения МФ-45ш.

— А обзор? — спросил Вольф.

— Тебе видней, ты ведь на нем летал, — сказал Горыныч. — Что скажешь?

— Очень даже хороший, — ответил Вольф.

— А что кабина так необычно расположена — непосредственно над двигателем — и

выдвинута вперед? — спросил Горыныч. — Это как?

— Да удобно! — сказал Герман Вольф. — Главное — привыкнуть. Лобовое стекло стоит

под углом в семьдесят градусов, так что обзор вперед-вниз — на тридцать семь градусов,

а при пикировании можно вообще видеть цели прямо под самолетом. Кроме того, мне

нравится, что у него хорошее бронирование: от пуль калибра 12,7 миллиметров защищает

нормально и почти всегда — от снарядов двадцатимиллиметровых авиационных пушек.

— А на моторе сидеть — нет дискомфорта? — продолжал расспрашивать Горыныч.

— Так я же не на самом моторе сижу, — засмеялся вахмистр. — К тому же он закрыт

бронекорытом. Броня до двенадцати миллиметров.

— Если рванет — то прямо под тобой, — настаивал Горыныч. — Брр!

— Если рванет — нет разницы, где сидит летчик, — отозвался Вольф. — Я тебе уже

говорил, бронирование у Ил-20 хорошее. Еще нравится пилотажно-навигационное и

радиосвязное оборудование. Там и противообледенительную систему предусмотрели. В

общем, самолет для России.

— Скорость вот подкачала, — задумчиво проговорил дракон. — И наступательное

вооружение не совсем удовлетворительное. Наверное, нельзя иметь все сразу: чтобы

машина и быстрая, и нашпигованная новейшими технологиями, и стреляла как черт, и

обзор во все стороны...

— Да, нет в мире совершенства, — подхватил Вольф. — У Ил-20 имеется парочка

серьезных «бытовых неудобств»: если нужно произвести какие-либо работы, связанные со

съемкой блоков, приходится демонтировать двигатель. А работать на моторе механику

вообще нужно вниз головой! И еще одна неприятность с расположением мотора: попадать

в кабину и покидать ее безопасно только при неработающем двигателе. Если приходится

аварийно выбрасываться из кабины — можешь запросто угодить под винт.

— Видишь, я же говорил: главная проблема самолета — летчик! — заметил Горыныч. —

Кстати, о людях: кто испытывал первый Ил-20?

— Владимир Коккинаки, знаменитый летчик-испытатель, — ответил Герман Вольф. —

Это было уже в декабре сорок восьмого. Самолет, как уже говорилось, был медленный —

чуть больше пятисот километров в час. Пушки могли стрелять под углом вниз, то есть

атаковать площадные цели с горизонтального полета. Вот бомбовая нагрузка была

слабовата — всего триста килограммов. Что еще? Да, пушки. Одновременно можно было

вести огонь только из двух пушек — либо крыльевых, либо фюзеляжных.

— А тебе волю дай — ты бы из всех четырех палил! — съязвил Горыныч. — Между

прочим, военные хотели, чтобы пушек было шесть.

— Нельзя иметь все... — вздохнул Герман Вольф.

— ...но нужно к этому стремиться! — заключил дракон. — Собственно, вся поучительная

сага, которая заканчивается на отказе пустить Ил-20 в серию, сводится к одному-

единственному тезису: решить проблему обзора вперед-вниз за счет нетрадиционных

схем компоновки одномоторных самолетов-штурмовиков в принципе не получилось.

— И все? — спросил Герман Вольф.

— А чего бы ты хотел? — Змей Горыныч пошевелил крыльями. — Мораль любой басни

должна быть короткой и внятной.

— Не знаю, — вахмистр покачал головой. — Мне больше по душе истории с

продолжениями.

— Поэтому мы тут не басни пишем, а продолжаем летать! — сказал дракон. — Или ты не

согласен? Ладно, вахмистр. Я пока разомну крылья, а ты ступай в финотдел. Может быть,

Зиночка сжалится и даст тебе «Фарман»...

© А. Мартьянов. 05.05. 2013.

74. Загадка века

— А, Гастингс! — приветствовал товарищ младший лейтенант английского летчика. —

Как полетали?

— Удовлетворительно, — сдержанно ответствовал Уилберфорс Гастингс.

— И на какой машине сегодня изволили геройствовать? — Вася был уверен в том, что

чрезвычайно остроумно пародирует стиль, которым (по его мнению) изъясняются лорды.

Однако Гастингс совершенно обезоружил его, улыбнувшись простодушно и разведя

руками:

— Да, собственно, какое там геройство... Впрочем, как я уже сказал, полет был

удовлетворительным. Сегодня Зинаида Афанасьевна снабдила меня «Веллингтоном».