Легенды авиаторов. Исторические рассказы

Линия фронта приближалась. Необходимо было как можно скорее эвакуировать

авиационный завод.

Как на грех, Вашкевич сейчас остался «на хозяйстве» один: Пишоф перебрался в Одессу

на завод Анатры, еще одного промышленника, занимавшегося самолетами; Иордан

находился на военной службе и был назначен начальником авиационной базы Восьмой

армии; а сам Федор Федорович Терещенко выехал во Францию — вместе с другими

членами комиссии по заготовке авиационного и автомобильного имущества.

В пятнадцатом году завод мог сдать примерно пятьдесят самолетов — за год. Французы, с

которыми был заключен договор, срывали поставки. Имелись и другие сложности,

связанные с тем, что русские конструкторы постоянно вносили изменения в «фирменные»

чертежи.

Так что Вашкевич фактически один перетаскивал завод в Киев. Ситуация сложилась

трудно: от военных пришло уведомление — завод Терещенко может рассчитывать на

дальнейшие заказы от армии лишь в том случае, если обеспечит выпуск ста пятидесяти

самолетов в год, никак не меньше. Поэтому предстояло приобрести новый земельный

участок площадью в полторы тысячи квадратных саженей, да построить новые

производственные здания, на персонала нанять — аж четыреста человек. Хлопот полон

рот, а хозяин в Париже.

Неудивительно, что Вашкевич не совладал с задачей. Зато удалось достроить в Киеве

новый

аэроплан

—

«Терещенко

№

7».

...Червоннский завод в срочном порядке вывезли в Москву и разместили прямо на

Ходынском поле. Начались переговоры с заводом «Дукс», который предлагал купить все

это добро за сто тысяч рублей.

Пока шла распродажа, испытывали новый самолет. Москва — не Киев, здесь к Терещенко

относились плохо. «Сахарная голова летать вздумал!» Самолет «Терещенко № 7» имел

много недоброжелателей — «на почве конкуренции» — и заглох.

19 декабря 1916 года, Действующая Армия

Терещенко перечитал приказ.

Великий Князь Александр Михайлович личным приказом направлял «поезд-мастерскую»

в состав действующей армии.

Терещенко лично возглавлял свое новое детище — передвижную мастерскую по ремонту

самолетов. В Москве этот поезд — «остаток» Червонного завода — начал работу под

открытым небом, под дождем и снегом. Личный состав торопился освоить ремонт

самолетов и моторов. А уж потом появились и вагоны, и паровоз.

И вот — фронт.

За руководство передвижной мастерской во фронтовых условиях Терещенко был

награжден орденами Святого Владимира 4-й степени и Святой Анны 2-й степени.

20 февраля 1948 года, Париж

Звучал Шопен.

Федор Федорович Терещенко опустил руки, но музыка, казалось, задержалась в комнате.

Прошло столько лет... Революция, отобравшая у него любимое Червонное. Горькие годы

эмиграции. Любимый Париж, оккупированный немцами...

Уже давно Федор Федорович не строил самолетов и не помышлял о полетах. Как далекие

годы юности, когда он самозабвенно писал любящим маме, отцу, тете о своих первых

впечатлениях и уверял их, что летает «всего на двенадцати метрах над землей» и что

«опасности никакой нет»! Университет, ранняя женитьба на графине Елизавете

Кейзерлинг, старше его на пять лет, даме флегматичной — и все же не простившей

супружеской измены... Развод в шестнадцатом году — со скандалом, с епитимьей, с

выплатой компенсации оскорбленной жене...

Музыка — вот великий целитель души. Терещенко сделался специалистом по Шопену,

давал концерты, писал статьи.

Другим его увлечением стала астрология. В Париже имелось общество любителей, и

Терещенко сделался среди них завсегдатаем, даже выпустил книгу об астрологических

принципах медицины.

Жить оставалось недолго — в январе 1950 года Федор Федорович Терещенко скончается.

На Родине о нем ничего не знали. Но это его не беспокоило. Настанет время — и История

всех расставит по местам.

29. Эскадра: «Святогор» против «Ильи

Муромца»

20 июля 1914 года, Гатчина

Великий князь Александр Михайлович не скрывал раздражения.

— Вся эта затея с большими кораблями представляется весьма сомнительной.

Как полевой генерал-инспектор авиации и воздухоплавания, великий князь вынужден был

принимать решение касательно тяжелых самолетов Сикорского. И это его нервировало.

Конструктор Игорь Сикорский всегда считал, что настоящий успех возможен лишь при

коллективной работе. Отчасти поэтому он построил самолет «Илья Муромец» —

большой, тяжелый, с экипажем в несколько человек, с четырьмя моторами. И буквально

за три недели до начала войны совершил на нем долгий перелет — из Петербурга до

Киева.

— Мы доказали, что воздушный корабль, мощный, снабженный хорошими моторами,

способен преодолевать неблагоприятные условия воздушной стихии, при которых

обычные аэропланы лететь не в состоянии, — заметил Сикорский.

Великий князь поморщился:

— Опять вы со своим «Ильей Муромцем Киевским»! Это неповоротливая машина. Как ее

использовать на войне?

— Мы считаем, что «Илья Муромец» — отличный тяжелый бомбардировщик, — ответил

вместо Сикорского начальник Гатчинской авиашколы полковник Ульянин. — Для него