Легенды Белого дела

Маркову сообщили об этом сразу же после гибели командующего, но он передал новость только немногим подчиненным: 1 — я бригада весь день вела бой, не зная о смерти Корнилова. И только вечером марковцы услышали ошеломившую их весть. В первые минуты ей не хотели верить; когда пришло осознание случившегося, многими завладело отчаяние. Казалось, что с гибелью Корнилова все кончено, потеряли смысл и штурм, и сам поход. Зазвучал вопрос: «Куда мы теперь пойдем?» «Да куда глаза глядят!» — отвечали одни. «Начальство знает куда!» — говорили другие.

Неожиданно рядом с обсуждавшими новость офицерами оказался Марков. Генерал был спокоен и уверен в себе, казалось, что гибель Корнилова, которого он безмерно уважал и любил, никак не повлияла на него.

— Да, генерал Корнилов убит! — резко произнес Сергей Леонидович, глядя на враз примолкших офицеров. — Мы почти окружены. Дальнейшее будет зависеть от нас. Этой ночью мы должны оторваться от противника. Отход без привалов, в полном порядке[105].

И Марков исчез в темноте. Его самообладание, сила духа поразили тогда многих и заставили взбодриться.

Конечно, чины 1-й бригады надеялись, что командующим армией станет именно Марков. Ведь он был душой похода, правой рукой Корнилова, его храбрость и хладнокровие были общеизвестны. Но начавшиеся по этому поводу разговоры резко пресек сам Сергей Леонидович: «Армию принял генерал Деникин. Беспокоиться за ее судьбу не приходится. Этому человеку я верю больше, чем самому себе»[106]. И этих трех фраз вполне хватило, чтобы слухи и разговоры умолкли сами собой…

В те дни едва ли не один Марков был так уверен в Деникине. Безграничный авторитет Антона Ивановича как бесстрашного начдива Великой войны, единственного человека в армии, дважды получившего Георгиевское оружие — обычное и с бриллиантами, «быховца», был поколеблен во время Ледяного похода тем, что полубольной Деникин проделал его в армейском обозе. Да и вождем, атаманом, не отличающимся от своих подчиненных, этаким лихим партизаном, который неожиданно проявился в Маркове во время похода, Деникин никогда не был. Но у него были другие преимущества — хладнокровие, стойкость, умение широко видеть проблему, врожденное мастерство маневра. И именно это мастерство спасло, казалось бы, полностью деморализованную гибелью Корнилова и обескровленную Екатеринодаром армию. Отменив штурм, Деникин повел добровольцев единственным возможным путем — на север, к границам Дона. В каком состоянии совершался этот отход, вспоминал артиллерист-марковец В. А. Ларионов: «Все идут молча. Ни шуток, ни разговоров, лишь топот коней, шум колес, позвякивание орудийных щитов. Положение страшное: четыре снаряда на всю бригаду. Роты по десять штыков и многотысячный транспорт, — лазарет раненых и больных. Ноги стерты в кровь, усталость физическая и моральная беспредельны. <…> Генерал Марков — нахмуренный, злой, похудевший — свирепствует в обозах и работает плетью на всех переправах и железнодорожных переездах. Он один из немногих, не погрузившихся в апатию и уныние»[107].

В пятом часу утра 16 апреля вышли к линии занятой красными Черноморской железной дороги, недалеко от станции Медвёдовской. Там произошел еще один легендарный бой с участием Маркова — бой, который фактически спас армию от полного разгрома. Сергей Леонидович с группой конных разведчиков захватил железнодорожную будку и как раз допрашивал перепуганного сторожа, когда раздался телефонный звонок. Звонили с занятой красными станции Медвёдовской.

— Спокойно ли на посту, нет ли кадет?

— Совершенно спокойно, — ответил генерал.

— Для верности скоро подойдет бронепоезд.

— Пришлите, товарищи. Оно будет вернее[108].

По другой версии, изложенной в воспоминаниях В. А. Ларионова, Марков сам позвонил в Медвёдовскую и, сыграв панику, попросил немедленно выслать бронепоезд, так как к переезду «идут кадеты». Какая из этих версий точнее, сказать трудно — появление вражеского бронепоезда в любом случае было гибельным для армии, которая только начала пересекать железнодорожное полотно (из-за гигантского обоза этот процесс был очень долгим). Но, с другой стороны, бронепоезд — это снаряды и патроны, которые были жизненно необходимы. Возможно, Сергей Леонидович сознательно пошел на смертельный риск, который в итоге обернулся блестящим боевым эпизодом…

Повесив трубку, генерал тут же сделал необходимые распоряжения. Бронепоезд появился через полчаса. У переезда уже собрались все старшие начальники армии — А. И. Деникин со штабом, М. В. Алексеев. Обоз продолжал медленно тянуться через переезд, и поезд двигался прямо на него… Хладнокровно рассчитав момент, Марков со своей знаменитой плетью в руке выбежал прямо к паровозу:

— Поезд, стой! Раздавишь, сукин сын! Разве не видишь, что свои?!

Поезд остановился, и в этот миг генерал точным броском кинул ручную гранату в будку машиниста. Грянул взрыв, а Марков, отбегая, крикнул:

— Орудие, огонь!