Легенды Белого дела

Рядом с Бредовым в поход выступили без преувеличения выдающиеся военачальники старой русской армии. Многих из них судьба уже сводила с Николаем Эмильевичем раньше. Так, генерал-майор, кавалер ордена Святого Георгия 4-й степени Михаил Николаевич Скалон (1874–1940) командовал 33-й пехотной дивизией в конце 1917 года, когда Бредов был командиром 21-го армейского корпуса. Генерал-майор, кавалер ордена Святого Георгия 4-й степени и Георгиевского оружия Петр Павлович Непенин (1872–1932) шел с Бредовым всеми дорогами Гражданской войны, начиная с Царицына. Обладателем самых почетных наград в отряде являлся генерал-лейтенант Петр Степанович Оссовский (1860 — после 1920) — он был удостоен Георгиевского оружия и ордена Святого Георгия 4-й и 3-й степени. А самым старшим по возрасту среди генералов отряда был 63-летний генерал-лейтенант Михаил Николаевич Промтов (1857–1951); он же достиг на Великой войне самого высокого положения (командовал 11-й армией) и, по всей видимости, был недоволен тем, что общее руководство походом осуществляет генерал «ниже» его статусом.

Боевые столкновения во время похода случались нечасто: Бредов избегал их, так как логично считал, что обремененная огромным обозом армия серьезного боя просто не выдержит. 14 февраля в Дубоссарах белых обстреляли галичане (их Украинская Галицкая армия, как мы помним, перешла на сторону красных и переименовалась в Червоную Украинскую Галицкую); 15 февраля бой был уже с красными. Армию преследовали и местные бандиты, которые пользовались любой возможностью, чтобы напасть на отставших; несколько офицеров поплатились за свою беспечность жизнью.

Шестнадцатого февраля в местечке Рыбница (ныне город в Приднестровской Молдавской Республике) войска были разделены на три походные колонны. Вдоль железнодорожной линии Бирзула — Вапнярка шла кавалерия под командованием кавалера ордена Святого Георгия 4-й степени генерал-майора Н. В. Склярова[380]. Среднюю колонну составили главные силы армии, а левая колонна — обозники — двигалась по берегу Днестра. Обозы целый день переправлялись через реку Рыбницу, при этом красный бронепоезд пытался сорвать переправу, но белая конница, совершив набег на станцию Колбасная и полустанок Горшунь, помешала этому. После этого заметных боев с большевиками уже не было. Расчет Бредова на то, что командование красной 14-й армии просто не догадается, что прижатые к границе Румынии белые организованно двинутся на север, к Польше, оказался совершенно верным.

Погода во время перехода стояла разная. В первый день пригревало солнце, на припеке было даже жарко, и молодые офицерские жены, вызывая улыбки, шли в колонне в платьях и туфлях на высоких каблуках. Но тем же днем поднялся ветер, резко похолодало, и вот «высоких каблуков уже не видно. Дамы достали у мужей, у знакомых сапоги, шляпки исчезли и заменились шалями, платками, башлыками. На многих дамах — защитные шинели»[381]. Обмундирование на участниках похода было разномастным; так, полковник Б. А. Штейфон носил еще довоенные, 1914 года, фуражку и шинель с вязаным шарфом, а Н. Э. Бредов «был в обычной солдатской изношенной шинели, в папахе и случайно имел выданную еще в Новороссийске англичанами кожаную безрукавку»[382].

Обычно выступали в путь на рассвете и в день делали примерно 35 верст. К ночи участники похода так уставали, что часто засыпали без ужина, где придется — на лавках, на полу изб. Некоторые научились спать прямо на ходу и просыпались, лишь когда наталкивались на соседа или повозку. Продукты доставали в селах, через которые шла армия. Обычно питались хлебом, салом, молоком, чаем — все это доброжелательно настроенные местные крестьяне давали походникам, как правило, бесплатно. Полноценных обедов и ужинов не готовили, так как на готовку требовалось время, а его предпочитали тратить на сон.

Штаб отряда работал допоздна. «И надо было торопиться, забывать и свою усталость, и сон, и голод, дабы скорее разослать приказания, — вспоминал Б. А. Штейфон. — Его ожидают тоже усталые люди и тоже не спят.

А спать хочется так безумно.

И сколько раз, обсуждая движение следующего дня, генерал Бредов вдруг умолкал буквально на полуслове.

Посмотришь, генерал крепко спит, зажав в руке пенсне. И, глядя на его лицо, уже не управляемое волей, видишь, как бесконечно физически и морально устал этот человек.

Жаль будить, но надо:

— Ваше Превосходительство, Ваше Превосходительство…

Работа продолжается»[383].