Легенды Бенсонс-Вэлли

Он то и дело хватал мелки, которые лежали по обе стороны стола, и мелил свой кий больше, чем требовалось. Шары Эрни клал хорошо, но ему редко удавалось ставить их в выгодную позицию.

Дигдич набрал девяносто, на одиннадцать очков больше, чем Эрни, и начал играть очень осторожно, выжидая удобный момент, чтобы закончить партию. Эрни представилась возможность сделать несколько сложных ударов, но ему не везло. Зрители ждали неизбежного конца; даже самые верные болельщики «Королевского дуба» в глубине души уже не надеялись, что их игрок победит. Однако Эрни не сдавался — как-никак он здорово натренировался за долгую зиму, когда был без работы. Он три раза подряд уложил в лузу красный шар, сделал карамболь, трижды положил свой в лузу и вышел вперед. Низко согнувшись над кием, он прицеливался теперь в правый дальний угол. Его шар с такой силой влетел в лузу, что выскочил обратно. С той стороны, где толпились болельщики «Королевского дуба», раздались тяжкие вздохи; оттуда, где расположилась АНА, донесся вздох облегчения. Болельщики АНА даже забыли отдать должное противнику, как предписано спортивной этикой, и воскликнуть: «Эх, не повезло!»

Теперь уже и Дигдич явно нервничал, хотя разыгрывал сравнительно легкий карамболь. Человек он был темпераментный, а игра шла не простая — это он чувствовал. Точными ударами он набрал девяносто восемь и заметил следующий легкий шар.

— А я вам говорю, Эрни его отделает! Ставлю шесть против четырех! — выкрикнул Арти Макинтош, допив бутылку и швырнув ее через плечо в темноту.

Дигдич приостановился, поднял голову и негодующе поглядел сначала на Арти, затем на маркера.

— Отставить разговоры! — крикнул Фред Симингтон. — Прошу во время игры соблюдать тишину!

Лори Дигдич стал снова целиться, казалось, вполне спокойно. Наконец он ударил. Взгляды всех следовали за красным шаром. Шары стукнулись — и это был единственный звук, нарушивший тишину. Эрни Лайл напряженно следил за белым шаром: тот упал в сетку, не задев краев лузы.

Игроки АНА и их болельщики разразились аплодисментами. Большинство болельщиков «Королевского дуба» воздержалось от положенных формальностей. Дигдич протянул руку Эрни Лайлу, тот пожал ее скрепя сердце, после чего Дигдич забрал свой выигрыш.

— Не повезло тебе, Эрни, — сказал Том Роджерс. — Да у него и нелегко выиграть.

— Шары к нему сами шли, — утешал Дарки, похлопывая Эрни по спине. — И все же мы побьем мерзавцев.

Маркер объявил счет и записал результат на доске возле табло, затем вызвал к столу Фреда Мэннерса и Чамми Флеминга из АНА — прозвища он, разумеется, опустил.

Если Фред Мэннерс не слишком высоко котировался в команде, то Чамми Флеминга вообще не стоило бы пускать к столу. Конечно, если не принимать в расчет его отца, сквоттера Флеминга. На бильярде сквоттер Флеминг никогда в жизни не играл, зато был самым богатым человеком в городе, председателем муниципального совета, президентом городской компании «Лучший продукт» и главным держателем акций местной промышленности. Каждый из этих постов обеспечивал ему власть над товарищами сына по команде. Правда, Чамми могли взять в команду и по другим соображениям: он так косил, что приводил противника в полное замешательство. Но даже с таким несомненным преимуществом, как у него, — глядя на один шар, он ударял другой — Чамми не смог бы выиграть ни у кого, разве только у Фреда Мэннерса.

— Чамми — главный капиталистический элемент! — сказал Полковник. — Жаль, что он не попался кому-нибудь другому.

— Да ему даже старина Мэннерс нащелкает, — уверил его Дарки.

Длинный Чамми и коротышка Мэннерс готовились к схватке с невероятной тщательностью и серьезностью — как в известном водевиле. Знаменитые комики В.С. Филдс и Гарри Тейт, верно, думали, что высмеяли все повадки завсегдатаев и фанатиков бильярдных, да жаль, не пришлось им повидать, что выделывали Мэннерс и Чамми. Глядя на их ужимки, можно было подумать, что Филдс и Тейт представляют самих Линдрума и Макконачи. Хотя куда там, такого не выделывали даже знаменитые комики!

Старина Мэннерс лихо сбросил пиджак и, выхватив у Эрни Лайла кий, покатал его по столу, может быть заподозрив, что от усилий Эрни он согнулся. Затем он примерился к нему, старательно намелил кончик, сдул лишнее и помелил опять, еще более тщательно. Потом он натер мелом большой и указательный пальцы и провел по кию шелковым платком, дабы удостовериться в том, что он достаточно гладкий и хорошо скользит по руке. Приготовления противника отличались не меньшей тщательностью и изысканностью манер — только, примеривая кий, он нацелил его в потолок, а не в пол, как Фред Мэннерс.

Каждый из противников разыграл несколько воображаемых ударов на радость острякам — правда, те подшучивали довольно добродушно, — и только после всего этого Фред Симингтон метнул монету, поймал ее на тыльную сторону руки и прикрыл другой рукой.

Чамми выпало начать игру.

Он склонился в грациозной позе, судорожно подрыгивая левой ногой, словно желая помочь шарам уйти за черту.