Легенды, были и сказки Крыма

Как-то собрались мы с братьями-медведями в горы. Любимицу нашу дома оставили. Простились и строго-настрого наказали быть осмотрительной.

Пошла Ника купаться. Глядит, а на берегу – лодка. В ней молодой красивый юноша. Рассказал он, как еще подростком угнали его разбойники в рабство. Продали на другой берег моря. Но рвался юноша в родные места. Отважился однажды бежать. Сел в лодку и поплыл. Много дней носило его по волнам. Кончилась пища и выпита последняя вода. К счастью, прибило его к берегу.

Не знала Ника, как мы отнесемся к чужестранцу. Спрятала его в месте укромном, под скалой прибрежной.

С того дня стала навещать его каждый день. Еду и питье приносила. Развлекала как могла. Рассказала Ника о своей жизни. Рассказал юноша о своей. О том, как живут люди в его краях. И чем больше они узнавали друг друга, тем ближе становились их сердца. Она пела ему свои песни, он ей – свои.

Так прошло время. И однажды Ника и юноша поняли, что любят друг друга. И решили бежать. Ведь скажи они нам о своем решении, ни за что бы мы их не отпустили.

Смастерили они мачту с парусом и к лодке приладили. Впрок еды заготовили и стали ждать ветра попутного.

Хорошо помню тот день. Я с друзьями как раз отдыхал после охоты. Вдруг гляжу, а от берега лодка отчалила. И в ней – Ника. В нашу сторону смотрит, рукой машет, а на глазах слезы.

Бросились мы к морю. Ужасен был наш гнев. Страшен был рев. Заметались мы по берегу, видя, что теряем навеки любимицу нашу. Но все дальше и дальше неслась в даль голубую лодка.

Что было после – не помню. Обессилев, упал я на берег. Так закончился день. Пришла ночь. В свете звезд я понял все. Понял, что любовь к юному пришельцу, любовь к Человеку, победила в Нике привязанность к нам.

Настало утро. Но так велико было мое горе, что сил подняться уже не было.

Вот и лежу я здесь с тех пор.

Медведи из этих мест ушли и разбрелись по горам. До сих пор в память о моих товарищах некоторые места Крыма названы их именами. На горе Басман – шахта Медвежья. Пещеры у Ай-Петри зовут Аю-Тешик и Аю-Коба. Значит это – медвежье ухо и медвежья пещера. Около Старого Крыма – Аю-Кая – медвежья скала.

Не знаю, как справился бы я со своей потерей, если бы не забота Человека. Велик его ум. Добро живет в его сердце. В том месте, где последний раз ступила на берег Ника, построил он свое жилище. Это как раз у моей левой передней лапы. Счастливо зажили по соседству со мной люди. Свое поселение они назвали Партенит. Год от года оно становилось все больше. Каменным домам с черепичными крышами стало тесно в долине. Они стали подниматься все выше и выше к вершине. Радовался я такому соседству и помогал Человеку, чем мог. Прошло много десятков лет, и на моей спине выросло целое городище. Прижались в нем друг к другу шесть поселений. Выжить в те времена помогла Человеку вера в Бога. В благодарность ему одна за другой встали на вершине шесть церквей.

Сейчас в это трудно поверить, но в этих землях жили печенеги и тавры, римляне и скифы, сарматы и византийцы, русичи и греки, армяне и генуэзцы. Да всех и не упомнишь. И каждый из народов земле обетованной в разное время давал свои имена: Дори, Таврия, Скифия, Готия…

Я помню те давние времена, когда вокруг, сколько хватало глаз, не было ни одной дороги. В этих краях никто ни на чем не ездил. Это было очень давно. Люди ходили пешком, а поклажу свою несли в руках. А вместо привычных дорог были извилистые тропинки.

Я помню те времена, когда тропинки у моих ног стали шире. Это коровы да овцы, прирученные Человеком, переходили с места на место.

Потом Человек сел на лошадь. И пошло-поехало. Но и ехали не только верхом. Приспособили двухколесные арбы и неуклюжие мажары. Человек додумался даже мне па спину проложить дорогу. Ее остатки сохранились до сих пор.

Закипела жизнь в поселениях. Суетятся люди у небольших загонов. Там домашний скот – их главное богатство. Были здесь волы и козы, бараны и лошади, свиньи и коровы. Трудятся люди на крошечных участках рядом с домами, обхаживая инжир да оливки, виноград да рябину. А рядом у пылающих горнов – кузнецы. Они умельцы делать не только наконечники к стрелам да копьям. Мастерят якоря и посуду разную.

Чуть не в каждом доме женщины, что лепили из глины незатейливую кухонную утварь. Трудились прямо на улице у своей печи. Бывало обед готовят, а руки то одну безделушку сделают, то другую. То миску, то кружку – и в печь. Это чтоб крепче была.

А были еще настоящие мастера-гончары. Руки у них золотые. Ну просто кудесники. Замесят глину и хоть что из нее получат.

Нужно дом от дождя и снега укрыть? Вот вам черепица плоская да гладкая.

Нужно ребятишек позабавить? Получайте малыши свистульки да игрушки.

А нужно для хозяйства посуду разную – сделают – заглядишься. Хоть рыбу засолить в ней, хоть вино иль масло впрок заготовить. Творили мастера пифосы и кувшины, амфоры и горшки всевозможные. Все из глины. Вот какие умельцы были.