Легенды Этриуса: Стойкость Александра

Такие мучительные внутренние беседы являлись обычным делом и нередко продолжались до утра, изредка они разгорались и днем, но днем легче отвлечься и для Червя они были малоэффективны в издевательствах над беспомощным юношей. Страха не было, все что угодно, кроме него. По большей части мерзкий голос вызывал у страдальца желание убить его обладателя. Когда-то Александр всячески пытался закрывать уши или отмалчиваться, но самым лучшим способом ухода от диалогов с Червем были какие-либо интеллектуальные, физические или просто зрительные развлечения. Надо было просто чем-то занять себя и сохранять самообладание.

– Ты думаешь, что я плод твоего больного воображения, глупый мальчишка? – Червь не унимался, как всегда.

– Мне все равно, что ты такое, – не сдавался Александр.

– Ты говоришь с Сатиром, не забывайся. Я же могу причинить тебе боль или убить!

– Я не боюсь этого. Тебе меня не запугать и не провести. Бог не может быть злым.

– А как же мой сын Куззола?

– Он был таким же смертным, как все остальные жители Этриуса. Он умер.

– Да что ты знаешь-то об этом мире! А что если Куззола жив и я – это он и есть?

– Мне все равно, жив ли Куззола и кем он является, но я больше чем уверен, что он не такой безумец, как ты, мерзкий Червь!

– Ошибаешься, безумец среди нас только ты. Открою маленький секрет – я и есть Куззола. Я стал Богом смерти после того, как убил множество жителей Этриуса.

– Даже если он и убивал, то ему это позволительно. Значит, так нужно было Богам. Очень сомневаюсь, что сын Сатира мог так низко пасть до того, чтобы издеваться по ночам над обычным ларгом!

– Ты не ларг, а мертвец. Ты должен был умереть от рук некроманта в детстве.

– Не ври! Не боялся я никакого некроманта. Тебе меня не запугать, Червь! Уймись.

– Не спеши, щенок. А не ты ли ел жуков, гусениц и даже птенцов?

– Это все делал ты, безумец, прямо в моей голове! Я не щенок, я уже вырос.

– Да у тебя ничего нет! Ты мертвец среди живых. У тебя нет ни работы, ни друзей, ни родных, ты ничего не умеешь и сгниешь в этой больнице.

– Заткнись, Червь! Ты все врешь. Яна придет сегодня снова.

– Не смей с ней встречаться, мальчишка! Я убью тебя.

Александр чуть не рассмеялся, но сдержался, чтобы не разбудить своих мирно спящих соседей в просторной комнате.

– Ты сумасшедший Червь, который грызет мой мозг! Я тебя не боюсь и если бы я знал кто ты такой, то нашел бы и убил не раздумывая, – заверил собеседника юноша.

– Так кто я – Куззола или плод твоего воспаленного мозга? – уточнил голос.

– Ты точно не сын Сатира. А что касается моего мозга, то ты явно завидуешь мне, ведь у тебя его точно нет, паразит.

– Почему ты думаешь, что нет злых Богов?

– Вот сам и думай, если у тебя есть мозги. Какой смысл им сначала создавать смертных, а потом убивать? Это тоже самое как если бы я написал прекрасный стих, а потом смял лист и сжег его.

– А чем вы прекрасны, смертные? Вы ошибка природы, особенно ты.

– Боги не совершают ошибок, Червь.

– Но ты так и не ответил. Почему нет злых Богов? Может, одни любят, а другие ненавидят смертных, как я.

– Такого не может быть. Я уверен, что в любом разумном деле или любом мудром королевстве все обсуждается, согласовывается и уже после лидерами принимаются взвешенные решения. Глупый Червь, ты думаешь, что Боги глупее смертных?

– А безумных Богов не бывает, ведь смертные сходят с ума?

– Я с ума не сошел, не знаю. Да и все, кто находятся в этой лечебнице, как врачи, так и пациенты, не безумцы, не сумасшедшие.

– А то, что ты делал в детстве, по-твоему, не безумие?

– Я был ребенком, а ты воспользовался этим. Ты сейчас, конечно же, скажешь, что способен принудить меня к совершению безумного поступка. Старики тоже слабеют, ведь организм изнашивается. Мозг слабеет. Если ты будешь мучить мой мозг, то он ослабеет рано или поздно. Не знаю, когда это произойдешь, но я не боюсь. Я буду бороться за жизнь столько, сколько смогу. Тебе меня не сломить.

– Что если я безумен, а другие Боги меня бояться и не могут мне помешать издеваться над кем-либо, например, над тобой?

– Разве безумного допустят к какой-либо работе, его будут лечить. Богов много, они бы справились с тобой. То, что ты издеваешься над смертным, говорит о твоей слабости. Ты жалок, Червь.

– Глупец. А не думал ли ты о том, что я могу быть для них вне досягаемости или они просто не знают о моем существовании?

– А, так ты у нас изгой! В любом случае, для Бога твое занятие совершенно недостойно, так что уйми свои бессмысленные амбиции. Ты смертен, боишься всего, ничего не понимаешь в жизни и почему-то присосался именно ко мне.

– Как же я могу с тобой говорить, а другие ничего не услышат? Разве я не Бог?

– Легко. Эльбы так умеют общаться с другими. Они тоже смертные.

– Но я же злой, а они добрые. Почему ты твердишь, что нет безумных Богов?