Легенды Этриуса: Все печали из-за орков

Ворота порта открылись. Гидравлический трап опустился, открыв военным широкий обзор на пустыню, откуда на них неисчерпаемым потоком накинулись более рослые враги, вооруженные арбалетами и топорами. Пехотинцы сразу же оказались в полуокружении, но мощным огневым шквалом своих винтовок изрядно ослабили прессинг, которому их поначалу подвергли агрессоры.

Военные расположились кольцом вокруг трапа. Скор, как и все его сослуживцы, опустился на одно колено, упер приклад оружия в плечо и вел прицельный огонь по врагу, не убирая палец с курка. В какой-то момент его крепко ухватил за куртку офицер и потянул вверх. Это было привычное явление. Пехотинец опустил винтовку и повернулся к нему лицом.

— Уводи отсюда сенатора, живо! — грозно приказал ему офицер. Рядом с ним стоял какой-то поселенец в окровавленной одежде.

— Куда, Метель? — недоумевая, воскликнул Скор, — В коридорах — схемы! Пусть сам!

— В той стороне густые леса, там скроетесь! — указал направление офицер, сорвал со своей куртки рацию и сунул ее ему в руку, — Бегом!

— Почему я? А как же Лотта? — не унимался пехотинец, гневно смерив сенатора.

— У всех семьи! Выполняй! Пристрелю, — чуть ли не рыча, выдавил из себя Метель и ткнул Скора кулаком в лицо, — Это приказ! Я сказал! Бегом!

— Действую, — выпалил пехотинец, дернул за руку сенатора и побежал в указанном направлении, чуть позже окрикнув его, — Держись меня, не отставай!

Выполняя приказ своего командира, он вынужден был бежать за спинами сослуживцев, отбивающихся от врага, но когда оказался за пределами обороняемого периметра, то ему пришлось вскинуть винтовку вверх и прорубать себе дорогу беглым огнем через заслоны кровожадных дикарей в одиночку, бережно расходуя каждый патрон. Какое-то время пришлось бежать чуть ли не боком, но вскоре враги все реже стали показываться на горизонте. Когда иссякла обойма, отстреливаясь из пистолета Скор сменил ее и продолжил бег. Тяжело сопя и чуть ли не задыхаясь от усталости, сенатор дышал ему в спину и не отставал. Смотреть на все эти мучения было тошно, хотелось пристрелить, но пехотинец терпеливо продолжал выполнять приказ командира.

Когда же при подъемах на гребни барханов на горизонте начала маячить полоска леса, Скор дал передохнуть сенатору. Дальше они пошли прогулочным шагом, поочередно опустошая флягу с живительной влагой и слушая жуткие крики, вырывавшиеся из динамика рации.

Радоваться у сенатора не было сил, а выражение лица пехотинец вообще было неизменно искажено гневной гримасой и казалось, будто оно стало каменным, однако здесь их ждало самое трудное испытание, отделявшее их от спасительного леса. За очередным барханом располагался небольшой стан дикарей, состоявший из нескольких шатров. Враги приметили путников первыми и толпой кинулись на них, размахивая топорами. Скор не растерялся, закинул винтовку на плечо, подпустил их поближе и швырнул в самую гущу дикарей две гранаты. Затем опустился на одно колено, потянув за собой сенатора, вскинул винтовку, упер ее прикладом в плечо и начал укладывать агрессоров одиночными выстрелами и короткими очередями одного за другим. Как назло патроны закончились раньше, чем этого хотелось. С двумя кровожадными агрессорами все же пришлось повозиться, ринувшись к ним на встречу, оставив сенатора чуть позади себя, и расправиться с ними при помощи ножа.

После разгрома дикарей Скор и его спутник наведались в их стан, где нашли немного свежих фруктов и ополовиненный кувшин с водой. Не побрезговав вражеской едой, путники немного утолили свою жажду и голод, прихватили с собой остатки провизии и двинулись дальше.

У самого леса пехотинец остановился. Из лесу вышли несколько светловолосых лучников и жестами показали, что не желают причинять никому вреда. Не теряя ни минуты драгоценного времени, Скор связался по рации с командиром, сообщил, что выполнил задание и намерен вернуться в космическому кораблю, но получил в ответ обескураживающее сообщение, в которое не хотелось верить.

— Скорпион, Метель мертв. Всех убили. Нас теснят, — хрипел динамик.

— Держитесь, я возвращаюсь! — выпалил пехотинец.

— Отставить! Отставить! Ты слышишь? Уходи! Нас не спасти! — прозвучало в ответ.

— Кого убили? И пассажиров? И Лотту? — закричал Скорпион.

— Всех! Крепись, брат! Помни нас! Живи! Спасибо за службу, — услышал он.

Пехотинец невольно уронил рацию на горячий песок, скинул с плеча винтовку и зашвырнул ее вглубь пустыни так далеко, как только мог. Вмиг его физиономию исказила гримаса гнева, и, источая из глаз ненависть ко всему живому, он, было, дернулся к растерянно стоящему в паре шагов от него сенатору, чтоб ударить его по лицу, но осекся на полпути. Сжимая кулаки и трясясь от гнева, он рухнул на колени и неистово закричал, как сумасшедший.

Глава 31. В плену кошмаров

Семен открыл глаза и поспешно начал их тереть руками, приняв сидячее положение. На миг ему показалось, что он ослеп, но нет, просто пока он спал, наступил вечер. Скорпио мирно сидел неподалеку от своего заказчика и печально смотрел вдаль, повернув голову на восток.