Легенды города 2000

– Вот только вампиры не чувствуют сексуального влечения и не понимают табу и рамки дозволенного. Ни секс, ни любовь им не нужны. Из чувств, понятных человеку, жару или даже оборотню, они испытывают разве что радость, злость, ненависть, зависть… преданность. И больше ничего. Нерушимый Дракон экспериментировал с эмоциями, создавая идеальных солдат, – сексуальных, но бесчувственных, долго живущих, но не способных к размножению.

На короткое мгновение я позавидовал вампирам.

Светлов ждал нас у кафедры, засунув руки в карманы брюк.

– Константин, очень приятно вас наконец встретить. Много о вас наслышан.

Интересно, о чем же ему рассказывали?

– Меня зовут Борис Борисович Светлов, я глава Бюро «Жар-птица». Очень рад теперь видеть вас в наших рядах. Надеюсь, вскоре вы сможете называть Форты Сердец своим домом.

– Приятно познакомиться, – вполне искренне улыбнулся я. Вот он. Кладезь информации. Что он мужик умный, и совместный просмотр футбола с пивом его не разговорит, я уже понял, так что решил просто послушать, что он сам скажет. – Полуночница уже называет меня Люменом. Насколько я понимаю, здесь так принято?

– Да, многие из тех, кто занимается расследованиями, пользуются боевыми именами. Наверное, ты очень впечатлил ее, раз она дала тебе имя. Береги его. Может быть, пройдем в мой кабинет?

Кабинет Бориса Светлова был обставлен в духе минимализма. На стене справа висел гобелен в раме, изображавший незнакомую мне битву, на маленькой этажерке стопками лежали книги. На столе стоял открытым тонкий ноутбук известной марки.

Мы сели на прохладные пластиковые стулья для посетителей. Их спинки были изогнуты под таким причудливым углом, что я сделал вывод, что гостей здесь не очень-то жаловали. Сам Борис Борисович удобно разместился в кожаном офисном кресле.

– Вы будете чай? – поинтересовался Светлов, взяв со стола очки в тонкой золотистой оправе и засунув в нагрудный карман.

Не дожидаясь нашего ответа, он махнул рукой, и на столе перед нами сначала возник тонкий бамбуковый коврик, затем маленький заварочный чайник из прозрачного стекла и две кружки. Никаких наречий он не произносил и губами даже не шевельнул.

Мне досталась маленькая и красная. Я прикоснулся пальцами к ее толстым стенкам, таким горячим, как будто ее только что сняли с кофемашины, и задумался, как давно не проводил время без особой цели – где-нибудь в кофейне, с книгой и горячим капучино. Непременно с щепоткой корицы на пенке, как меня научила пить Агата.

– Ты, наверное, предпочел бы кофе? – нарушил мои размышления Светлов. Я вздрогнул и поднял глаза – мужчина внимательно наблюдал за моими движениями.

– Нет, – с заминкой ответил я, – чай тоже хорошо.

Полуночница бросила в свою кружку небольшую ложку, зачем-то помешала ею жидкость, хотя она не добавляла себе ни мед, ни сахар, и впервые нарушила свое молчание:

– Борис, как и планировалось, я забрала Костю из больницы на Калинина. Его продержали там больше двух лет, и я бы отправила его на реабилитацию вместе со всеми остальными пострадавшими, не окажись он, – она сделала паузу, словно собираясь с духом, – антимагом. В отчетах Карины говорилось, что мальчика посещают видения, но оперативный отдел не придавал этому значения. Я видела всю документацию, Пидан просто проигнорировал множество фактов, и…

– Достаточно, – прервал ее Светлов. – Понимаю, что у тебя свое видение на управление оперативным отделом, но теперь главный там – Пидан, а не ты, и я хочу, чтобы ты была более сдержанной, тогда мы сможем избежать множества проблем и конфликтов. Политика никогда не входила в сферу твоих интересов, но если мальчик и вправду антимаг, то тебе нужно думать и о его безопасности тоже. Ты точно уверена, что он антимаг? Дороги обратно у нас уже не будет.

Я поразился даже не тому, насколько властным и уверенным был его тон, а тому, что Полуночница избегала встречаться со Светловым взглядом. Если бы я не успел узнать эту девушку как сильную и твердую личность, я бы решил, что она побаивается этого человека.

– Да, совершенно уверена. Он не сгорел в Ключевском огне. У него все лицо в стекле. Стекле, которое намертво приварилось к его щеке.

– То есть стекло отковырять мы не сможем? – спросил я, потрогав пальцами щеку. Щетина больно кололась, а стекло было чуть теплым и странно мягким.

– Это волшебное стекло, – покачал головой Светлов. – Гексалимское. Оно проводник магии, древняя метка, артефакт, который носили все антимаги, чтобы подчинять свои силы. Для жара прикосновение к гексалимскому стеклу может быть даже смертельным. Часто этим стеклом покрывают изнутри наручники для наших преступников.

– И откуда такая вещица была в моем доме? – недомолвки начали меня раздражать, а недосып делал меня еще злее. – Как вы вообще могли допустить, чтобы оборотень под вашим носом убивал и пожирал людей?