Легенды города 2000

Дворянские гнезда отвечали примерно тому же принципу, что и лавки – ближе к дворцу жили более знатные, дальше от дворца – менее знатные. Впрочем, совсем не знатные домов в этом районе не имели. Ближе к дворцу даже дорогу мостили более дорогим материалом, желтым сердцекамнем. Желтый соответствовал официальному цвету королевства, и только королевская семья могла носить этот цвет и давать разрешение использовать его при строительстве.

Карета остановилась у парадного входа во дворец, и кучер открыл им двери. Ардрич вышел первым и подал принцессе руку. Мысленно поблагодарив правила придворного этикета, девочка спустилась, едва коснувшись пальчиками холодной руки милорда.

Дворец отложился в ее памяти красивым и величавым. В центре располагалась большая башня под куполом из синей черепицы, и в солнечные дни она словно бы светилась – солнце играло на кусочках слюды. На этой башне был шпиль, и по особым случаям или по праздникам на нем реял цорнский стяг.

Были две башни поменьше, куда свет попадал через витражные окна. Башни опоясывали ряды галерей, а галереи защищали ряды неприступных стен, утыканных зубцами.

Гвардейцы выстроились по обеим сторонам лестницы, склонив головы и сняв шапки, и принцесса с регентом медленно поднялись наверх. Слуги распахнули могучие дубовые двери, и они ступили в холл.

Глаза принцессы нашли большой портрет, который висел прямо напротив входа. На нем были изображены королева Селандина Цорнская, король Сид и их дети – принц Альбэ и она, принцесса Янтарина. Правила наследования в Цорне были мудреные. Если объяснить просто, то королева Селандина имела старшего брата, но по закону считалась первой наследницей. Из них же двоих наследником был Альбэ. Следующим наследником или наследницей был бы его второй ребенок. Над таким «чередованным» престолонаследием иногда потешались в зарубежных государствах, однако загадочным образом за всю четырехсотлетнюю историю Цорна ни разу принцы и принцессы не убивали друг друга в борьбе за престол.

Альбэ в этом году должно было исполниться двенадцать. Чуть больше одиннадцати месяцев назад он и королева Селандина тоже сели на корабль. В Гексалиме должен был состояться Совет Океанских королевств – всех, которые имели выход к Гладкому океану. На деле океан этот был совсем не гладким и не тихим, а наоборот, сварливым и бурным. Древние, по-видимому, надеялись, что океан постарается соответствовать выбранному для него имени.

Но корабль не доплыл до места назначения, и когда пограничные суда обнаружили его, на борту не было никого. Ни королевы с принцем, ни слуг, ни матросов, никого. Не было следов борьбы, а все вещи остались на тех местах, на которых их оставили владельцы.

Инцидент расследовали лучшие маги Цорна, однако на корабле не нашли ни следа враждебной магии.

Так Янтарина стала наследницей престола. Стать королевой она не торопилась – ну какой руководитель государства из десятилетнего ребенка? До ее совершеннолетия всеми делами должны были заниматься отец, великий советник Ардрич и десять министров.

И стоило им смириться, оплакать потерю, как отец получил какое-то секретное донесение, поменялся в лице, и к концу недели был снаряжен корабль.

Янтарина знала, о чем шепчутся в Столице и во всех уголках Цорна, от города Сурь до самой Треугольной крепости – Цорнские подпустили слишком близко к власти не просто не-представителей Династии, а даже не гиперборейцев. Конечно, за четыреста лет кровь жителей Цорна сильно разбавилась, но слишком уж горды были потомки тех, кто жил в Первом Государстве.

После отъезда отца принцесса Янтарина старалась не попадаться милорду регенту на глаза, и благодаря размерам дворца ей это удавалось. Присутствовать на заседаниях Совета принцессе еще нельзя было, и свое время девочка проводила в книжном учении и тренировках, стрельбе из лука – тогда считалось дурным тоном не уметь владеть хотя бы одним видом оружия.

Но ужинать им приходилось вместе, и Янтарине кусок в горло не лез, пока регент сидел с ней за одним столом. Да и после ужина ей было неизменно плохо, приходилось рано уходить в свои покои. Лекарь не нашел в ней никакого недуга, лишь предположил, что вскоре принцесса станет девушкой.

Он пришел к ней ночью в самый темный предрассветный час. Безжалостные руки зажали ей рот и шарили по телу через одеяло, и знакомый голос шептал:

– Теперь только эта кровать отделяет меня от трона.

Ужас сковал девочку, а темнота сжималась вокруг нее кольцом. Даже если бы была возможность, она не смогла бы закричать – страх начисто лишил ее голоса. Ногти мужчины царапали ей щеку, весил он, казалось, как тысячи каменных плит.

Но дворец хранил Цорнских. То, что ей показалось часами, на деле было секундами. Прямо в комнате сверкнула молния, которая ударила мужчину в бок, и на доли мгновения, что дал свет от этой молнии, Янтарина увидела, что это действительно его лицо – перекошенное от желания, боли и сумасшествия лицо милорда регента трона Ардрича. Невидимая сила сбросила его с кровати, пронесла по воздуху и с размаху впечатала в каменную стену.