Легенды и сказания Крыма

Много воды утекло с тех пор; не только люди — переменились камни; в Джанкое не стало татар и давно уже живут греки, а стены мечети Султан-Салэ стоят, как стояли, гордые своими арками и поясами.

Видно, хорошие мастера строили их, и зоркий глаз наблюдал за ними.

Печатается по изданию: «Легенды Крыма», Н. Маркс. Выпуск второй. М., 1915.

Легенду эту я слышал от бывшего заведующего Феодосийским музеем древностей — Степана Ивановича Веребрюсова.

Кемал-бабай — дедушка Кемал

На одной из вершин Кара-Дага, возле Коктебеля указывают святую могилу. О ней упоминал академик Паллас в путешествии по Крыму в 1793–1794 гг. Татары почитали могилы праведных людей (озизов), они приводили больных людей в надежде на исцеление у такой могилы. Признание азизом совершается обыкновенно после того, как несколько почтенных лиц удостоверяет, что видели на могиле зеленоватый свет, и что чудеса исцеления имели место в действительности.

Не искал почёта, не искал золота; искал правду. Когда увидел — ушла правда, тогда умер Кемал-бабай.

Сколько лет было Кемал-бабаю, не знали. Думали — сто, может быть, двести.

Он жил так долго, что вся деревня стала роднёй; он жил так много, что дряхлое ухо не различало шума жизни, а глаз перестал следить за её суетой.

Иногда о нём забывали, и только, когда весеннее солнце заливало золотом лучей вершины Кара-дага, вспоминали, что он жив.

— Опять идёт на гору.

Кемал-бабай шёл, чтобы омыть лицо весенней струёй из родника.

Навстречу неслись гимны аромата цветов; легкий бриз играл, лаская землю; радость бытия наполняла существо.

Кемал-бабай прислушивался к доходящим ощущениям и в них искал себя.

Старый, дряхлый Кемал-бабай, ноги которого еле двигаются и руки с трудом поднимаются для молитвы, ты ли тот самый Кемал, который в бурную ночь плыл между скал к кораблю, чтобы предупредить об опасности. Смелый Кемал, не боявшийся самым сильным и богатым говорить в лицо слово правды; Кемал, которого изгнали из девяти стран ибо, кто говорит правду, того изгоняют из девяти государств, как потом стал говорить народ.

Катилась жизнь твоя, Кемал, как бурная река, пока не нашёл приюта в бедной деревушке.

Кто знает коран лучше муллы, кто понимает арабскую книгу, кто побывал в Мекке и Стамбуле — тот мудрый человек. А мудрого человека не тронут в деревне.

И вот долго живет Кемал под Кара-дагом, много весен прошло; и каждую весну идёт на гору, к ручью, где делает на дереве зарубку.

Потом сочтёт — сколько лет ждал правду на земле. Потому что всё ждёт её чистый духом человек.

Так думал Кемал-бабай, спускаясь в долину, когда вечерня синева бежала по склонам вслед за уходящим светом дня.

Так шли годы, много уже зарубок на дубе, до ветвей дошли.

И вот пришло время зноя, какого не знали раньше. Солнце выжгло траву, иссушило лист; вымерли ручьи; воздух жег дыхание.

Молились в мечети; спрашивали Кемал-бабая:

— Что будет?

— Покажется месяц, пойдет дождь, землю зальёт. Горе будет.

Ждали люди. Сверкнул серебристый серп и на безоблачном небе, — не похоже было на дождь.

— Плохой пророк Кемал-бабай.

Но за ночь набежавшие тучи потушили огни звезд, блеснула разгневанная молния, загрохотал перекатом по горам гром; понеслись по земле странные голоса, и диким рёвом загудел ливень. Не было еще такого.

— Правду сказал Кемал-бабай!

Испугались люди. — Горе будет, сказал.

И настал ужас.

Хлынул на деревню бешеный поток с гор и унёс в море всех, кто не успел бежать. Обезумел богатый Веми. Клялся всё вернуть, что отнял у соседа, — и дом и сад, если найдётся дочь. Старый Муслядин умолял помочь ему, — все долги простить. И было чистое сердце у них. И вспоминали имя Аллаха, даже кто никогда не произносил его. Ибо было горе кругом, и не надеялись на себя.

Молились в мечети; ждали, что скажет Кемал-бабай.

Как в арабской книге читал Кемал-бабай в их сердцах; знал, что думали и, казалось ему, что стала близка правда.

Вышел на крыльцо, посмотрел туда, где завернулся в облако Кара-даг. Чудился ему свет зелёный, как чалма Пророка.

Смотрели люди — не видели.

Прислушался Кемал-бабай. Сверху, с неба ли, с гор, — неслись радостные голоса.

Слушали люди — не слышали.

А через день там, куда смотрел Кемал-бабай, засверкал солнечный луч.

Прошла беда, пришли в себя люди.

Многих не стало. Взяли себе соседи их землю и благодарили Аллаха, что не их постигла гибель.

Почувствовал Кемал-бабай, что убегает правда и начал корить людей.