Легенды Ицкарона. Сказка о пропавшей жрице

Мне уже не нужно было стрелять, чтобы нащупать место прохода. Вернее сказать, я закрывала глаза и стреляла, но мысленно: хорошему охотнику вовсе не обязательно спускать стрелу с тетивы, чтобы знать, как она полетит. А я, смею думать, охотница неплохая.

— Четырнадцатое, — поправила меня Огния. — Я считала.

— Может быть, — не стала спорить я. — Надеюсь, эти искривления когда-нибудь да закончатся. Это ж надо так пирамиду запрятать — целый лабиринт пространственный соорудили! Кому так надо было заморачиваться и, главное, зачем?

— Наверное что-то ценное прятали, — предположила Огния.

— Например? — заинтересовалась я.

— Откуда ж мне знать? — Мои глаза все еще были закрыты, так что Огнию, я, конечно, не видела, но уверена — сейчас она пожала плечами. — Ценности у каждого свои.

— Ну вот ты бы, — решила уточнить я, — что ты прятала бы?

— Съедобное что-нибудь, — несколько помедлив, ответила моя лисица. — Если бы сразу съесть не могла. Курочку…

Курочку, значит. Ну-ну…

— Руку, — сказала я, наконец нащупав воображаемыми стрелами проход в искривлении, — зажмуриться не забудь. Готова?

— Готова!

Шаг, другой, третий. Открываю глаза.

— Не очень-то это на ступенчатую пирамиду похоже, — заметила я. — Скорее на курятник. Отчего бы это?

Я, конечно, несколько кривила душой. На курятник здание, что стояло посреди открывшейся нам большой поляны, совершенно не походило. Не строят курятников из черного гранита. Без окон и дверей, во всяком случае, на первый взгляд, относительно невысокое — два человеческих роста, с округлым куполом, вместо крыши, квадратное у основания, шагов в двадцать по каждой стене, — это строение скорее напоминало жарандийский мавзолей. Да, примерно в таких сооружениях жарандийцы хоронят своих султанов. Только черный гранит у них не в ходу, все больше белый мрамор.

— Наверное, от того, что это не пирамида, — предположила Огния.

Моя спутница едва сдерживала нетерпение, я почти физически чувствовала, как хочет она подойти к этим черным стенам, коснуться их ладонью, и так, не отнимая руки, обойти вокруг здания. Да, у меня богатое воображение, но уж слишком жадно пожирала Огния глазами строение, слишком раздувались ее ноздри, будто бы она пыталась уловить какой-то очень слабый аромат.

— Наверное, пирамида где-то рядом, — сказала Огния. — А мы просто случайно не туда пришли. Пойдем, посмотрим, что это такое?

Не дожидаясь моего ответа, она заспешила к зданию и, действительно, сделала все именно так, как я себе представляла: коснулась ладошкой черного шершавого гранита и медленно пошла по периметру, не отнимая руки. Я прошла вслед за ней, и не знаю, что меня интриговало больше: это странное строение в забытой всеми богами глуши или поведение моей рыжей спутницы.

— Как странно, — пробормотала Огния, когда мы вернулись к той стене, с какой начали обход, — двери нигде нет.

— Меня больше пирамида интересует, — сказала я. — Ведь это куда страннее: искали ее, а нашли это.

Огния, занятая изучением черной стены, рассеяно покивала. Теперь уже обе ее ладони лежали на шершавой гранитной поверхности, она оглаживала стену круговыми движениями, полуприкрыв глаза.

— И потом, — продолжила я, — можно поверить, что кто-то случайно, на удачу, смог пройти через одно искажение, но через четырнадцать?

Огния меня не слушала, слишком увлеченная своим занятием. Или делала вид, что не слышит. Я шагнула к ней, ухватила ее за плечо, не слишком вежливо развернула к себе лицом и заглянула в раскосые глаза.

— Скажи-ка Огния, а ведь не было никакой пирамиды, — я не спрашивала, я утверждала. — Ты меня именно сюда и вела.

Огния сморгнула — раз, другой.

— Нет, — ответила она, — это ты меня сюда вела. Я одна сюда не дошла бы, это место специально от таких, как я, прятали. А пирамиды — не было, да. Извини.

— А как же та чаша? — полюбопытствовала я зачем-то.

— Купила ее в Долине Томов полтора года назад, — ответила Огния.

С минуту мы смотрели друг другу в глаза. Молча, не мигая. С оборотнями в гляделки играть опасно: у большинства из них это считается оскорблением и вызовом. Могут и броситься на обидчика, а оборотень в ближнем бою — это страшно. Но Огния бросаться на меня не стала.

— Я не хочу с тобой драться Лара, — сказала она хрипло, не отводя взгляда. — Глупо это. Я тебе жизнь спасла. Два раза. Помнишь?

— Помню, — ответила я.

Взгляд мы отвели одновременно, я выпустила ее плечо и Огния принялась его массировать: кажется, я слишком сильно его сжала.

— Для того и спасала? — спросила я.

— Да. И смогу спасти в третий раз — спасу! По-моему, ты от такой сделки ничего не проигрываешь, разве нет?

Как-то очень она измениться успела за эти минуты. Была девочка. Любопытная, не по годам взрослая, но все-таки — ребенок. А теперь передо мной стояло зрелое существо, расчетливое, уверенное в себе. И даже внешне что-то начало меняться в ее облике: она на глазах прибавила в росте и будто бы стала постарше. Мне вдруг отчего-то захотелось, чтобы Месяц сейчас у меня в руке был, а не за спиной.

— Кто ты? — спросила я.

Огния — ей уже легко можно было дать лет шестнадцать — усмехнулась.