Легенды Лазурной Юдоли. Принц Аглианта

– Ты принц. Ты не король. И пока жива твоя мать, я служу ей, а не тебе. Признай, что ты ещё никто в этом государстве, но мнишь из себя чертового героя – защитника королевства, заступника слабых, мстителя за Ларгбура… Поверит ли твоя мать в твои бредни? Если даже я в них не верю!

– Ты хитер, Хигель. Но тебя это не спасёт. Ты желаешь смертной казни? Акра никогда не будет твоей, а вот жизнь свою ты ещё сможешь спасти.

– Как я вижу, я всё ещё жив.

Для достоверности он проверил, двигаются ли его руки. Всё было в порядке.

– Потому что я жду от тебя признаний.

– Жди чего угодно, милосердный принц, но ты глупец. И это сыграет с тобой злую шутку. Возможно, что уже сыграло. Трон Аглун Хед такими темпами тебе не удержать. Не удержать и своей жизни тебе, принц.

Он с отвращением плюнул вниз, от чего Солона передернуло.

Скоро полночь, скоро Милена. Поскорей бы закончить с этим бедолагой.

– А тебе не удержать меня, – сказал Солон.

– Ты уже проиграл, Энтоэн.

– Нет, и не подумаю. Тебе не стоит доказывать свою невиновность, потому что я провел анализ и смог найти в снадобьях твоего лекаря яд!

– В малых дозах яд – лекарство. Кажется, ты был с нами, когда мой лекарь выпалил эту эпическую фразу.

– Об этом ты разговаривал с Хайгли? Тогда, когда я вас застал? Ты говорил, что лекарь слишком долго делает своё дело! Какое же дело он делает долго? Убивает твоего дядюшку? Сколько ты заплатил ему за убийство герцога? Разве стоило это смерти Ларгбура?

– Он мой брат по оружию. Но стоило, – Хигель немного улыбнулся.

Похоже, этой фразой он сознался во всём.

– От тебя ничего не утаишь, принц. Ты похорошел и поумнел после своей пропажи несколько месяцев назад. Да, это я убил Хаффнера Ларгбура. Своими руками. Этот нож у меня с собой. Показать?

– Не стоит. Я не хочу видеть оружие изменного убийства.

– А ещё я хочу отправить на тот свет своего дядю. Как можно скорее. Да, мне не помешал бы титул герцога. Но ты не думал, что милосердней было бы избавить от мучений моего дядю? Думаешь – это жизнь? Непрекращающаяся боль, помутневший рассудок. Он уже не человек, понимаешь, Энтоэн?

– Он человек. В любом случае.

– Может быть. Но мне стоило сделать это маленькое зло… Во имя его же блага. Я не хочу лежать и гнить, неспособным ни двинуться, ни насладиться моментами жизни. Лучше умереть сразу. И не важно – кануть ли в Небытие, отправиться ли на муки в Тарту, или вознестись к Длани Небесной. Лишь бы не страдать на земле.

– Даже если так! Язык твой лжив, и я понимаю, что делал ты это для себя, а не от любви к лорду Рейхелю. Но, даже если я ошибаюсь – стоило ли это смерти Ларгбура? Он тоже мучился при жизни? Он тоже лежал и гнил?

– А вот тут ты меня поймал. Он мне просто мешал. Мой брат по оружию.

Хигель улыбнулся.

– У тебя нет чести, – сквозь зубы произнёс Солон и уже принялся выбирать заклинание для разоружения.

– А у тебя нет свободы.

Он почти засмеялся, потому что на Солона тут же напали сзади и мгновенно заломали руки. Сказался главный минус Щита. Неприкрытая задняя часть. То, чего Солон боялся больше всего.

Это были стражники, облаченные в зеленое. Личная охрана Рейхеля. Они слышали признание Хигеля, но им было все равно. Хигель им платит, и они ему служат.

У Хигеля нет чести – Солон в этом убедился, но слишком поздно.

Милена заснет одна… Солон готов был заплакать от того, что не сможет сегодня обнять её и войти в неё.

Палочка была сломана на две части, оттуда струился волшебный белый свет. А потом его чем-то ударили по голове, и наступила темнота. А за ней Небытие.

II

Ферцен перевязывал себе нос чем попало. Поначалу  он у него опух до невероятных размеров, и пришлось приложить к нему бересты, а так же охлаждать промокшей сталью.

Затем, когда опухоль спала, Герреру пришлось вправить жутко кривой нос Ферцена, который после этой процедуры стал лишь немногим лучше.

Гельфиде самой чуть не стало больно от хруста в носу Ферцена, который раздался после того, как по нему прошелся ладонью Геррер. Ужасное зрелище, но правильное. Ферцен вскрикнул мгновенно, но через секунду замолчал, усиленно пытаясь сделать мужественное лицо.

– Акра, – произнёс Ферцен, показывая им панораму города. – Приходилось бывать здесь раньше?

– Да, – сказала Гельфида, а в унисон с ней Геррер произнёс:

– Нет.

С такого расстояния Акра не казалась большим городом, потому что всё, что можно было разглядеть – это высоченные красные каменные ворота и глубокий ров, идущий вокруг забора. Наверняка, Акра строилась как крепость, и лишь с веками расширилась до размеров одного из крупнейших городов королевства.

– Не удивлен, друг, – улыбнулся Ферцен. – А я уже знаком с этим местом. Нараки мало понимают в географии Родевиля и конкретно этого королевства. Он вообще мало что понимают. И поэтому называют Акру красным городом. Просто.

– И, надо сказать, небеспочвенно, – сказала Гельфида.

– Лично мне он сейчас кажется черным, – вставил словечко Геррер. – Акра является столицей одноименного герцогства?

– Да, – сказала Гельфида. – У нас во всех герцогствах так.