Легенды ночных стражей 5: Обман.

Шрам, пересекавший лицо Корина, сиял, подобно белой полосе на поверхности ледника. Двое приспешников Стриги поспешно надели боевые когти. Это оказались крупные совы — серая неясыть и виргинский филин. Корин намного уступал им по размеру, однако у него было сразу два преимущества — внезапность и огненное оружие. Стая не зря когда-то научила его сражаться с горящими ветками! Вытянув вперед боевые когти, серая неясыть поднырнула под горящие ветки, целясь королю прямо в сердце. Однако она действовала с излишней поспешностью, поэтому не только промахнулась, но и позволила Корину увернуться и отбросить ее прочь. И все-таки эта серая неясыть была серьезным противником. «Почти как наш Сумрак! — невольно подумал Корин. — Ах, если бы Сумрак был сейчас здесь!» Корин принялся изо всей силы крутить ветками, рассыпая вокруг себя защитное кольцо искр, чтобы удержать врагов на расстоянии. Однако он знал, что не может все время действовать в обороне, ибо рискует быстро истощить силы и проиграть. Он должен нанести этим совам серьезный урон или убить их.

Внезапно боковым зрением он увидел какое-то движение справа. Чтобы рассмотреть получше, нужно было повернуть голову, но Корин не мог оторвать глаз от врагов, пытавшихся пробиться сквозь созданный им огненный круг. Что же это такое? Но что бы это ни было, оно быстро привлекло внимание наседающих сов. Они развернулись в воздухе, и в тот же миг Корин почувствовал, как горящая палка в его лапе предательски дрогнула.

— Кало!

Пещерная сова подлетела к королю с зажатой в лапе палкой и мгновенно зажгла свое оружие от его огня. Но оказалось, что Кало была не одна. Внизу прыгал толстый кролик. Он скакал туда-сюда под стволом поваленного дерева, отвлекая серую неясыть и виргинского филина. Корин не верил своим глазам. Это же был его старый друг, таинственный кролик, умевший читать паутину! Своими нелепыми прыжками он отвлек врагов, позволив Кало поджечь палку.

Кало оказалась прирожденной воительницей. Длинные голые лапы давали ей определенное преимущество в бою. Они с Корином вместе ринулись на врагов, которые сражались крыло к крылу, что делало их легкой мишенью. Корин и Кало не обменялись ни единым словом, поскольку инстинктивно понимали друг друга. Они постоянно менялись ролями: когда один атаковал, второй блокировал удары. Вскоре Корину удалось нанести тяжелый удар по левому крылу серой неясыти. Та завизжала от боли, но продолжала сражаться. Кролик тоже ни на миг не переставал скакать, мечась из стороны в сторону, чтобы отвлечь врагов и сбить их с ритма. Но серая неясыть была опытной рубакой. Казалось, раненое крыло не только не ослабило ее, но сделало еще более злобной, агрессивной и удачливой. Когда кролик в очередной раз подпрыгнул, неясыть камнем рухнула вниз, схватила его в когти и отшвырнула прочь. Кровь брызнула в небо. Разинув клюв, Кало с оглушительным визгом ринулась с высоты на серую неясыть, превратившись в рыжую молнию в окружении пылающих искр. Крика не было, только воздух со свистом вышел из легких серой неясыти, когда Кало пригвоздила ее к стволу дерева концом своей горящей палки. Сообщник неясыти пошатнулся в полете, и Корин без труда прижал его к большому камню. И тут произошло непредвиденное. Собрав последние силы, виргинский филин бросился вперед, вырвал у Корина палку и с остервенением ринулся на врага.

Корин едва успел отклониться и отступить. Они с Кало были без боевых когтей. Хватит ли у Кало сил вырвать копье, которым она только что пронзила серую неясыть, и успеет ли она до него добраться? А если ее палка уже погасла? Внезапно Корин вспомнил о тубусе, прихваченном с пьяного дерева. Он был металлическим, с несколькими отверстиями для того, чтобы угли не задохнулись, и довольно длинной цепочкой для переноски. Чем не кистень? И тогда Корин стал потихоньку отступать под натиском виргинского филина. Со стороны это могло выглядеть, как обычный оборонительный маневр, но в следующий миг Корин метнулся к месту, где оставил тубус. Виргинский филин был хорошим бойцом, но совершенно не умел обращаться с огненным оружием и рисковал поджечь самого себя, прежде чем сумеет дотянуться до Корина. Внезапно яркое пламя заплясало вокруг сражавшихся сов. Черная ель вспыхнула, как факел. Ни секунды не раздумывая, Корин ринулся прямо в ветви дерева. Когда виргинский филин понял, что происходит, он оглушительно завизжал и заухал от радости. Обернувшись к оцепеневшей от страха Кало, он весело захохотал: