Легенды о любви и дружбе

39. Был четвертый день дружбы Дандамида и Амизока — с того времени как они причастились крови друг друга. Пришли на нашу землю савроматы в числе десяти тысяч всадников, пеших же, говорят, пришло в три раза больше. Так как они напали на людей, не ожидавших их, то и обратили всех в бегство, что обыкновенно бывает в таких случаях; многих из способных носить оружие они убили, других увели живьем, кроме тех, которые успели переплыть на другой берег реки, где у нас находилась половина кочевья и часть повозок. В тот раз наши начальники решили, не знаю, по какой причине, расположиться на обоих берегах Танаиса. Тотчас же савроматы начали сгонять добычу, собирать толпой пленных, грабить шатры, овладели большим числом повозок со всеми, кто в них находился, и на наших глазах насиловали наших наложниц и жен. А нам оставалось только горевать.

40. Амизок, когда его тащили (он тоже был взят в плен и безжалостно связан), начал громко звать своего друга, напоминая о крови и чаше. Услышав свое имя, Дандамид, не задумываясь, на глазах у всех плывет к врагам. Савроматы, подняв копья, бросились к нему, собираясь убить, но он закричал: «Зирин!» Того, кто произносит это слово, савроматы не убивают, но задерживают, считая, что он пришел для выкупа. Приведенный к их начальнику, Дандамид просит освободить друга, а савромат требует выкупа: этому-де не бывать, если он не получит за Амизока большого выкупа. Дандамид на это говорит: «Все, что я имел, вами разграблено. Если же я, нагой, могу вам заплатить чем-нибудь, то готов это сделать,— приказывай, что ты хочешь получить. А если желаешь, возьми меня вместо него и делай со мной, что тебе угодно». На это савромат сказал: «Невозможно задержать тебя всего, раз ты пришел, говоря: «Зирин»; оставь нам часть того, чем обладаешь, и уводи своего друга». Дандамид спросил, что же он желает получить. Тот потребовал глаза. Дандамид тотчас же предоставил их. Когда глаза были выколоты и савроматы получили, таким образом, выкуп, Дандамид, получив Амизока, пошел обратно, опираясь на него; вместе переплыв реку, они благополучно вернулись к нам.

41. Случившееся воодушевило всех скифов, и они более не признавали себя побежденными, ибо видели, что враги не захватили величайшего нашего добра и у нас есть еще доблестный дух и верность друзьям. Все это сильно напугало савроматов, понявших, с какими людьми предстоит сражаться, если скифы, даже застигнутые врасплох, превзошли их доблестью. Поэтому, когда наступила ночь, они бежали, бросив большую часть скарба и поджегши повозки. Но, конечно, Амизок не мог допустить, чтобы он оставался зрячим, раз Дандамид ослеп, и поэтому также лишил себя зрения, и скифы стали кормить их на общественный счет, окружив чрезвычайным почетом...

44. Расскажу я тебе, Мнесипп... про дружбу Макента, Лон-хата и Арсакома. Арсаком влюбился в Мазаю, дочь Левканора, царствовавшего на Боспоре. Он был отправлен туда с поручением относительно дани, которую боспорцы всегда нам исправно платили, но тогда уже третий месяц как просрочили. Увидев на пиру Мазаю, высокую и красивую девушку, он страстно в нее влюбился и очень страдал. Вопрос о дани был уже разрешен, царь дал ему ответ и, отправляя его обратно, устроил пир.

На Боспоре в обычае, чтобы женихи просили руки девиц во время пира и рассказывали, кто они такие и почему считают себя достойными свататься. На пиру присутствовало тогда много женихов — царей и царских сыновей: был Тиграпат, владыка лазов, Адирмах, правитель Махлиены, и многие другие. Полагается, чтобы сначала каждый из женихов объявлял, что он приходит свататься, а затем пировал бы, возлежа вместе с другими в молчании. Когда пир окончится, следовало попросить чашу и, совершив возлияние на стол, сватать девицу, усердно выхваляя себя самого, свое происхождение, богатство и могущество.

45. Многие, согласно обычаю, совершали возлияние и просили руки царской дочери, перечисляя свои царства и сокровища. Последним попросил чашу Арсаком, но возлияния делать не стал (у нас не в обычае проливать вино: это считается нечестием по отношению к богу). Выпив залпом, он сказал: «Выдай за меня, царь, твою дочь Мазаю, так как я гораздо более подходящий жених, чем они, по своему богатству и имуществу». Левканор изумился,— он знал, что Арсаком беден и происходит из незнатных скифов,— и спросил: «Сколько же у тебя имеется скота и повозок, Арсаком? Ведь ваше богатство состоит в этом».— «Нет у меня ни повозок,— возразил Арсаком,— ни стад, но есть у меня двое доблестных друзей, каких нет ни у кого из скифов».

При этих словах над ним стали смеяться и косо на него смотреть и решили, что он пьян. Адирмах, предпочтенный всем прочим, собрался наутро увести невесту в Меотиду к махлийцам.