Легенды о самураях. Традиции Старой Японии

Когда мужчина берет женщину в жены, он думает о том, как будет счастлив, и о том, как приятно будет самостоятельно вести дом, но еще до того, как дно семейного котелка почернеет от сажи, он уподобится человеку, который учится плавать в поле. Все его представления будут поставлены с ног на голову, и вопреки своим ожиданиям он обнаружит, что удовольствие от ведения своего домашнего хозяйства – это заблуждение. Давайте посмотрим на женщин. Вот одна из таких. Погруженная в свои домашние заботы, она не обращает внимания ни на свою прическу, ни на свой внешний вид. С неприбранной головой, с повязанным вокруг талии фартуком вместо пояса, с младенцем у груди, она несет какой-то жалкий соевый соус, купить который выходила. Что это за существо? Все это происходит оттого, что, не прислушиваясь к родительским предостережениям и не дожидаясь подходящего времени, она очертя голову бросается в домашнее хозяйство. И кто в этом виноват? Страсть, которая не дает передышки, чтобы подумать. Пятилетнему или шестилетнему ребенку никогда в голову не взбредет учиться игре на биве ради собственного удовольствия. Но что в десять миллионов раз хуже, так это то, когда родители, заставляя свою маленькую девочку обнимать огромный сямисэн, слушают с удовольствием, как бедняжка играет на инструменте достаточно большом, чтобы она могла на него залезть, и попискивает песенки своим пронзительным дискантом! Сейчас я должен попросить вас слушать меня внимательно. Если вы растеряетесь и не будете все время настороже, ваши дети, воспитанные на игре на биве и сямисэне, бросят своих родителей и тайно сбегут из дома. Будьте уверены: из того, что безнравственно и распутно, выйдет что-нибудь чудовищное. Поэт, написавший песню «Четыре рукава», счел, что истинным путем учения будет передать предупреждение о пороке. Но театр, и пьесы, и модные песенки, если мораль, какую они передают, не достигает цели, являются очень большой ошибкой. Хотя вы можете подумать, что это очень правильно и пристойно, чтобы юная барышня не будет заниматься ничем, кроме бивы и сямисэна, до свадьбы, я скажу вам, что это не так. Ведь если она не понимает морали своих песен и музыки, существует опасность, что она влюбится в какого-нибудь мужчину и сбежит из дома. Пока мы рассуждаем об этом вопросе, у меня есть для вас одна забавная история – вот она.

Давным-давно одна лягушка, которая жила в Киото, томилась желанием повидать Осаку. Наконец однажды весной она решилась и отправилась в Осаку, чтобы посмотреть все знаменитые осакские достопримечательности. Прыжками и передвигаясь на четвереньках, она достигла храма напротив Ниси-но Ока, оттуда по западной дороге добралась до Ямадзаки и начала подниматься на гору, называющуюся Тэнодзан. Случилось так, что некая лягушка из Осаки решила повидать Киото и тоже совершила восхождение на Тэнодзан. И на вершине обе лягушки встретились, познакомились и поделились друг с другом и начали жаловаться на все неприятности, через которые им пришлось пройти, а ведь они миновали всего лишь половину пути. И если они пойдут в Осаку и Киото, их лапки и поясница определенно не выдержат пути. Но есть знаменитая гора Тэнодзан, с вершины которой можно увидеть и Киото и Осаку целиком. Если они встанут на цыпочки, распрямят свои спины и посмотрят на пейзаж, то избавят себя от боли в лапках. Придя к такому заключению, обе лягушки встали на цыпочки и огляделись.

Тогда лягушка из Киото сказала:

– Воистину, глядя на этот знаменитый город Осака, о котором столько слышала, я думаю, он, по-видимому, не слишком-то отличается от Киото. Вместо того чтобы прибавлять себе лишних забот и продолжать путь, я тотчас же возвращаюсь домой.

Лягушка из Осаки, моргая глазами, сказала с презрительной улыбкой:

– Ну, я наслышана об этом Киото. Будто этот город красив, как цветок, но он как две капли похож на Осаку. Лучше пойдем по домам.

Итак, обе лягушки, вежливо поклонившись друг другу, поскакали по своим домам с важным видом.

Теперь, хотя это и очень смешная притча, вы не сразу поймете, в чем ее соль. Лягушки думали, что смотрят прямо перед собой, но, когда они распрямились и встали на цыпочки, глаза оказались у них на затылке, и каждая смотрела на свое родное место, в то время как они думали, что смотрят туда, куда желали попасть. Лягушки таращили глаза изо всех сил, это верно, но ведь они не позаботились о том, чтобы объект, на который они смотрели, был бы нужным им объектом, и поэтому-то и совершили ошибку. Пожалуйста, слушайте внимательно. Некий поэт сказал: «Как удивительны лягушки! Хотя они униженно ползают на четвереньках, их глаза всегда честолюбиво обращены к небесам».