Легенды о старинных замках Бретани

Сказал он об этом Марии. Побледнела она при его словах, но ничего не могла возразить ему. Сказал он об этом и матери, и мать отвечала, что давно уже ожидала этого.

Снова начались в замке приготовления к отъезду. Мария сквозь слезы вышивала для Генри седло, конюх объезжал коня, оруженосец чистил оружие.

Когда все было готово, Генри простился с Марией, обещая ей вернуться через год и через три дня после возвращения сыграть свадьбу.

Все затихло в замке после его отъезда. Целыми днями Мария безмолвно сидела на берегу или на своей высокой башне и смотрела вдаль.

Прошел год, прошел и другой, и третий, а Генри все еще не вернулся. Но вот, раз вечером затрубили трубы, опустили подъемный мост, и стража радостно салютовала копьями, встречая рыцаря. Все выбежали к нему навстречу. — Мария впереди всех… Но это был старший брат.

— Где же Генри? — спросила она его вместо привета.

— Генри едет вслед за мною и будет здесь завтра к закату солнца.

— Жду я его уже целых два года, и мое венчальное платье совсем пожелтело.

— Боюсь, Мария, что оно распадется в куски прежде, чем наденешь ты его на свою свадьбу с Генри.

Побледнела Мария, сердце ее замерло, и едва проговорила она прерывающимся голосом:

— Ты обманываешь меня, — верно, Генри к нам уж не вернется.

— Что ты, Мария? Завтра же будет он здесь. Но спроси его ты сама, когда же будет ваша свадьба.

Рассердилась Мария, и много горьких и неразумных слов наговорила она старшему брату. Ни минуты не захотел он оставаться в этом замке и перешел в старый замок, стоявший заколоченным многие годы.

На другой день вернулся и Генри. Мария кинулась к нему навстречу. Ласково поздоровался он с нею и равнодушно отвернулся, отдавая приказания, куда поставить коней, и спеша в замок брата.

— Любишь ли ты меня по-прежнему? — допытывалась Мария, как только остались они вдвоем.

— Да, я люблю тебя, — отвечал ей Генри, — у тебя такое доброе сердце, и ты так предана мне. Но больше всех на свете люблю я одну молодую девушку, которую я спас от смерти несколько месяцев тому назад.

Молча взглянула на него Мария, хотела встать, но пошатнулась и упала на руки старшего брата, вошедшего в ту минуту в комнату.

Долго проболела Мария, но наконец оправилась и, призвав к себе обоих братьев, просила Генри рассказать ей всю правду.

— Шел я раз по берегу моря в Греции, — сказал он ей, — и смотрел на горы. Смотрел я на Парнас с его снегами и думал о тебе, о матери, о нашем замке… Но вот, невольно взглянул я на море и увидал недалеко от берега лодку. Стал я машинально следить за лодкой, — и вдруг набежала волна, лодку сильно качнуло, и девушка, сидевшая в лодке, упала в воду. Я кинулся к ней на помощь и вынес на берег девушку небесной красоты. Она была без чувств. Я делал все, что мог, чтобы привести ее в чувство, но все усилия мои, казалось, ни к чему не приводили. Как безумный, рыдал я над нею, как безумный, целовал ее и, наконец, согретая моими объятиями, она вздохнула и открыла глаза. Бережно донес я ее до ближайшей хижины, где жили какие-то рыбаки, и тут я узнал, что это была дочь пирата Аксанио. Сообщив мне об этом, рыбаки посоветовали мне поскорее убраться оттуда подобру и поздорову, пока не случилось со мною какой-либо беды. Слова эти показались обидны рыцарю-крестоносцу, и я медлил. На меня уже никто больше не обращал внимания, кроме молодой девушки, а она упрашивала меня уйти и не возвращаться, пока она не позовет меня. Наскоро сказал я ей, кто я, и ушел. С тех пор я не видал ее, но чувствую, что в целом мире никого не могу я любить так, как люблю ее. Ты похожа на нее, Мария, постарайся же вытеснить образ ее из моего сердца.

— Я люблю тебя, Мария, — говорил ей старший брат. — Генри изменил тебе, — постарайся забыть его.

— Нет, я не изменю ему: он никогда больше не увидит своей гречанки, я же буду всегда возле него, могу ухаживать за ним, любить его, отдать за него жизнь!

Между братьями завелась глухая вражда, Мария же тихо гасла и увядала, видя, что Генри не может забыть своей гречанки, и что она сама — причина вражды между братьями.

Прошел год, и не выдержал Генри: уехал он разыскивать ту девушку, что спас он от смерти там, на берегу прекрасного моря, у подножия Парнаса.

— Прощай, — сказал он Марии, — если я не найду моей гречанки, то вернусь домой. Жди меня ровно через год и три месяца, и тогда можешь выбирать себе в мужья любого из нас: меня или брата.

Он поцеловал ее, и она улыбнулась ему на прощанье.

Ровно через год вернулся он, но вернулся не один, а с прекрасной гречанкой, которую когда-то спас от верной смерти. Привез он ее не как пленницу или рабыню, а как свою невесту и будущую госпожу своего замка.

Долго смотрела на нее Мария и должна была сознаться, что более красивого лица она не видала на свете.

— Как я счастлив! — сказал Генри Марии. — Сбылось то, о чем я не смел и мечтать. Рада ли ты за меня?

Молча поцеловала его Мария, и показалось ей, что сердце ее разорвется от боли.

Пришел к ней и старший брат и спросил:

— Хочешь, я отомщу за тебя брату? Пусть Суд Божий решит это дело: я вызову его на поединок.