Легенды Октады

  "Используя сочетание настоя мандрагоры, нуметрического олеандра и дорийской алмазной пыли можно, сохранив основные параметры своей души и не изменив ауры, отделить ее часть, используя преломления в астрале и одушевить любое животное, наделив его человеческим разумом, для того чтобы погибнув – восстать Фениксом," – вспомнил я слова Учителя. "Мне это совсем даже не повредит, потому как, во второй раз, меня убьют гораздо достоверней. Значит, пора встретиться с собакой. На все – про все у меня есть четыре дня. За это время надо присмотреться ко всему, посетить несколько салонов, узнать новости, словом появиться в своей роли. Решено!"

  ###

  Медведь прожил в лесу уже сорок лет. Для звериного летосчисления он был уже стариком, но смерть не приходила к нему ни в боях с соплеменниками за ареал обитания и за самок, ни в диких и кровавых охотах императора, когда истреблялось все ползающее и летающее, попавшее за флажки загонщиков. Этот огромный зверь, большую часть времени проводивший в глубоких пещерах каменной скалы в самой глубине чащи, спал целыми днями. Только в темноте он выходил только для того, чтобы добыть себе пропитание. Глаза, привыкшие к абсолютному мраку пещер, прекрасно видели в темноте. Поначалу, он, как и большинство медведей, был всеядным. Его рацион составляли ягоды, в обилии произрастающие в лесу, грибы, сладкие толстые коренья ревеня, мед, которым он лакомился, разоряя дикие постройки лесных пчел. Медведь с удовольствием рыбачил на мелководье, выхватывая пружинистые тела пятнистого лосося; не брезговал мелкими зверюшками, которые попадались ему на пути и, даже охотился на грациозных оленей, чье мясо, пропитанное свежей кровью, он особенно ценил. Но время и годы брали свое. Ему было не угнаться за быстроногими оленями и становилось очень трудно подкараулить мелкого зверька. Из-за того, что сильно ослабло зрение, ни один лосось не подставлял свою темную толстую вкусную спинку под его когти. А употребление в пищу ягод и ревеня только чуть-чуть удовлетворяли его потребности и то, на очень короткое время. Потом снова хотелось есть. И вот, в один из пасмурных вечеров он наткнулся на людей. Это были две девушки из ближайшей деревни, которые собирали недалеко от его логова папоротник, при помощи которого можно было лечить некоторые недуги. Местные знахарки делали из него горький отвар или продавали на базаре, как полуфабрикат для изысканной кухни богачей. Одним словом, внезапно напав на них, он впервые отведал человечины. И в этот момент все восприятие окружающего мира для него изменилось. Возможно, та легкость, с которой он добыл себе пропитание на несколько дней, может быть специфический вкус, принесли ему дикое удовлетворение и он изменился, превратившись в оборотня, в лесной ужас, уже специально выслеживающего и охотящегося только на людей, не знающего пощады чудовище – медведя-людоеда. Напуганные появлением пожирателя людей, крестьяне из окрестных сел стали бояться приближаться к лесу даже близко. Тогда медведь стал устраивать вылазки и совершать нападения на хутора и окраины селений. Дважды старосты собирали и устраивали на него облавы, но умудренный жизненным опытом и предчувствием серьезной опасности, он отсиживался в самой глубокой пещере, куда люди просто не решались войти. Но затем он еще с большей ярость и наглостью, мстя за причиненный страх, стал свирепствовать в округе, терроризируя все ее население. Слухи о медведе-людоеде дошли до самого императора, и он распорядился отрядить для его поимки или уничтожения отряд стрелков-арбалетчиков. Прибывшие в провинцию солдаты не восприняли всерьез информацию о коварстве пещерного обитателя и в один из вечеров, изрядно захмелев, были растерзаны хищником в своих шатрах, не успев даже выстрелить в него хотя бы один раз. А губернатор, дабы тревожащая информация не распространилась по всей империи и не вызвала ненужных пересуд, объявил все вымыслом людей с больным воображением, но, на всякий случай, оцепил провинцию, усиленными постами, не выпуская за ее пределы ни одного человека, рассуждая, что все само собой разрешиться через некоторое время.