Легенды Оромеры. Великий Орёл.

Дирижабль трясло и раскачивало. Постоянно меняющие скорость и направление, сталкивающиеся, бушующие не хуже океанских волн воздушные потоки терзали и крутили его, словно глупый капризный ребёнок — не понравившуюся игрушку. Вот один из них, зло и обиженно взвыв так, что вой этот перекрыл звуки винтов и двигателя, с разгона наподдал снизу, и практически неуправляемый цеппелин полетел вверх, будто мяч в регби великанов. И в этот миг торжествующий рёв ветра обогатился перкуссией долгого грозового разряда.

Дирижабль мелко затрясло. Волосы пассажиров зашевелились и поднялись дыбом, на кончиках заплясали зеленоватые сполохи. По рычагам и металлическим частям интерьера, оставляя тонкие изломанные синие следы, пробежали трескучие искры. Резко запахло озоном.

Воздухоплаватели замерли, боясь не только заговорить, но даже вздохнуть.

И грянул гром.

Пленники стихии мгновенно оказались лежащими на палубе, отчаянно прижимая руки к залепленным вязкой густой ватой боли ушам. Казалось, барабанные перепонки мучительно прогнулись куда-то в середину головы и намертво слиплись там, наполняя череп долгими мучительными спазмами. Зрение помутилось. Мозг отказывался воспринимать и анализировать критическую до абсурдности информацию. А вокруг всё гудело, ревело, сверкало и неслось куда-то в безудержной сумасшедшей пляске смерти, словно сам Дьявол двинулся рассудком и решил устроить в Аду беспримерный карнавал, в котором черти с грешниками должны поменяться местами, и Ад из подземных глубин вознёсся в эти облака, превратив их в небесное продолжение преисподней.

Душераздирающе заскрежетав, заклинили фрикционные муфты. Захлебнувшись на высокой визжащей ноте, остановились винты, загудел от перегрузки и смолк двигатель. К запаху озона сперва примешался, а затем и вовсе перекрыл его тяжёлый, удушливый смрад электрической гари.

Тряся головой и пытаясь сфокусировать зрение, Оддбэлл ползком добрался до распределительного щита и центральным рубильником обесточил машинное отделение, от которого теперь всё равно не было никакого толка.

Затем вернулся к штурвалу. Одна за другой на пульте гасли лампочки — это выходили из строя панели солнечного генератора, смонтированного на верхней части обшивки. Преодолевая тошноту и жуткую головную боль, Оддбэлл забрался в кресло, посидел несколько секунд, подождав, пока желудок перестанет пытаться целиком выпрыгнуть наружу,

затем перевёл рукоятку тангажа вперёд.

Чугунный шар внутри дирижабля к счастью каким-то чудом не слетел с направляющих, и приводы тоже действовали. Нос воздушного судна медленно наклонился вниз.

Оддбэлл счёл, что пока ещё оболочка удерживает газ, лучше посадить аппарат на воду и довериться буйству волн, нежели дожидаться, пока молнии добьют неуправляемое судно в воздухе и в конце концов рухнуть в те же волны за верной смертью, уже не имея при себе огромного блока плавучести.

Так думал своею разрывающейся от боли головой мистер Блэст, включая компрессор на откачку газа из оболочки в баллоны. Чем больше его сохранится в сжатом виде, тем больше шансов добраться до берега живыми.

На удивление, компрессор исправно заработал — видимо, в аккумуляторах осталось ещё вполне достаточно энергии.

Снижение аппарата пошло активнее. К тому же гроза то ли откатилась южнее, то ли просто выдохлась — но шторм начал ослабевать. Ещё несколько минут — и вверху среди непроглядной клубящейся облачной каши стали проглядывать кляксы по осеннему пронзительно-синего неба. И как ни странно — резко потеплело. Даже при неработающем отоплении в гондоле уже не хотелось залезть в кресло с ногами, намотав на себя всю имеющуюся на борту более-менее плотную ткань.

В углу закряхтел, выпутываясь из одеяла, лис Борн.

Синие кляксы в небе стремительно расширялись, тесня облака, разрывая их, превращая из тяжёлых и неповоротливых сумрачных громад в безобидные клочки, быстро тающие в распахивающемся во всю ширь послештормовом небосводе. Низкое, но всё ещё щедрое на свет и ласку солнце мощным лучом пробило истончившуюся завесу и довершило бой, начатый небом и ветром, окончательно утвердив победу над разбушевавшейся стихией. Охристо-золотые блики заплясали на утихающей океанской зыби, и мир озарился светом, безоговорочно указывающим Аду, где его место.

Снова послышался протяжный металлический скрежет. Дирижабль тряхнуло.

Под напором порывистого низового ветра правый винт не выдержал и начал сходить с цапфы, срывая резьбу фиксирующего его кока. Левый пропеллер пока держался, но и его судьба была предрешена. Стрелка высотомера плясала около отметки в сотню ярдов. Стихающие океанские волны неспешно вздымались под гондолой, словно грудь великана, уснувшего после долгого и трудного дня.

Оддбэлл завернул вентиль баллона, отключил компрессор и установил нулевой тангаж. Дирижабль выровнялся, чуть накренившись вправо, и ветер тут же потащил его в поворот оверштаг.

И тогда Сэмюэль Вудд увидел землю.

Глава 64 Легенды Оромеры. Великий Орёл СХВАТКА. (Александр Игнатьев)