Легенды Оромеры. Великий Орёл.

Подумав обо всём этом, Оддбэлл выровнял полёт над самой водой и снова начал набирать высоту, постепенно расширяя круги. Теперь он высматривал в океане паруса, мачты, дымящие трубы - всё, что могло бы указывать на идущее судно... Однако первым, что он увидел, был плавник. Чёрный, заострённый, он рассекал воду совсем близко, какая-то сотня метров отделяла его носителя от плавающей в беспамятстве девушки.

Сыч приблизился. Справа и слева от первой крейсировали ещё две акулы, чёрные плавники их влажно отблёскивали в лучах предвечернего солнца.

Теперь и улетать было нельзя. Но и защитить Эмилию от вечно голодных морских хищниц было нечем, никакого оружия против объекта крупнее мыши у сыча не было.

Оддбэллом начала овладевать паника. Он беспорядочно заметался над огромными рыбами, пища и щёлкая клювом, однако с таким же успехом комар мог бы пытаться остановить почуявшего добычу крокодила. Выстроившись в кильватер, акулы медленно сужали круги.

Паника всё глубже охватывала мистера Блэста. До Эмилии оставалось не более пары десятков метров. Он уже готов был просто бессмысленно сложить крылья и падать камнем на головы акул, как вдруг в мозгу вспыхнуло спасительное понимание, осознание выхода. Тысячи прочитанных им томов, рукописей, древних свитков не были напрасным грузом, где-то в дальнем уголке памяти шевельнулся запылённый том в тёмном кожаном переплёте, стряхивая пыль, замелькали пожелтевшие страницы...

Сыч успокоился, выровнял полёт и отыскал ближайшее низовое тёплое воздушное течение. Опершись на него, Одбэлл раскинул широкие крылья и поплыл, удерживаясь в потоке лишь за счёт редкого шевеления самыми крайними перьями. Сосредоточившись, мистер Блэст отрешился от всего окружающего материального мира. Не было больше ни неумолимых акул, ни успокаивающегося после шторма океана, ни катящегося к западу Солнца, ни порывов разгоняющего последние мелкие облачка ветра. Не было и самого Оддбэлла. Был лишь сгусток яркой лучистой энергии, который окружали другие очаги — яркие и тусклые, сосредоточенные и растянутые, размазанные по большой площади, пульсирующие и сияющие спокойно и ровно. Все они находились в цветовом диапазоне от алого до тёмно-синего, и весь окружающий мир состоял только из них.

Так выглядела энергетическая ткань реальности, стихийная Магия Арканы, суть магнетизма, удерживающего мироздание в рамках привычных форм и законов.

Оддбэлл переориентировал свои органы ощущений и нашёл среди всех этих сгустков и потоков небольшие яркие бело-голубые шарики, лохматящиеся и искрящие многочисленными короткими ослепительными разрядами. Это был его цвет. Прислушался. Шарики пульсировали, в едином ритме, входя в резонанс с ним самим.

Избыточная энергия его обращения, дающая возможность перекидываться, невзирая на разницу масс исходного и конечного объектов. Во время обращения эти весёлые жизнерадостные комочки сливаются в единый энергетический контур, перерождающий конструкцию упорядоченных структур, и тело оборотня свободно преображается, не причиняя вреда ни плоти, ни мозгу, ни ментальному образу. В кого бы ни перекидывался оборотень — этот образ всегда остаётся один. Именно он и позволяет «запоминать» форму обращения и после возвращаться обратно в человеческое тело. Если не изменить этот образ искусственно...

Оддбэлл сосредоточил органы своих чувств и вскоре зафиксировал внимание на тускловатом оранжево-коричневом сгустке приличного размера. Сгусток светился в пол силы и лениво пульсировал на периферии между вторичными планами восприятия.

Оборотень, чьей звероформе принадлежал этот энергетический сгусток, сейчас был в человеческом обличье, и вообще судя по всему крепко спал.

Оддбэлл оставил сгусток на фоновом контроле и потянулся к своим бело-голубым комочкам. Мысленно огладил их, передавая уверенность и поддержку, выстроил в плотный круг, и, переходя последовательно от одного к другому, стал наводить между ними мосты — сперва слабые, едва обозначенные тонким искристым следом, а затем всё более и более плотные и уверенные. Когда все энергетические клубочки кроме одного были соединены и оставалось лишь замкнуть круг последней перемычкой, Оддбэлл подхватил спящий неактивный оранжевый комок и грубо с размаху втиснул его в оставшееся незамкнутым пространство. Круг возмущённо всколыхнулся, задрожал, по нему мелкой рябью прошла волна сливающейся энергии. Комок проснулся, запульсировал, начал расти, набирая полную силу и передавая её остальному кругу. Портал, называемый в свитках Кольцом Последнего Желания, был готов. Смешавшись в единый цвет, энергетические сгустки напряженно пульсировали, выбрасывая вовне яркие иглы протуберанцев, на которые немедленно откликались другие энергетические поля, пронизывающие всё вокруг, изменяющиеся, перетекающие, живые.

Механизм был запущен. Метаморфоза началась. Последним усилием Оддбэлл поднял себя и переместил точно в центр набирающего центробежную скорость сияющего круга.

И явился Свет. А сразу следом за ним настала Тьма...

«Кто я?»

Мысли медленно ворочались в голове, словно им там было тесно и душно.