Легенды Оромеры. Великий Орёл.

За десять минут до полудня Оддбэлл подкатил к Тёрнерхаузу. Несколько других паровых повозок разных моделей стояли справа от ворот на специально отведенной площадке. Среди них Оддбэлл узнал трёхколёсную пролётку Сэймура, которую лично отлаживал и усовершенствовал, и солидный четырёхместный экипаж с эмблемой Учёно-схоластического Сообщества. Эффроим Гройзман и — кто там с ним ещё? Кингстрем, Дитрих и Гриввс, кажется? - не мелочились, прибыли с пафосом и комфортом, как всегда. И как всегда, разумеется, не за свой счёт. Убедившись, что ничто не поменялось в характерах этих оборотней, Оддбэлл покачал головой, загнал свой скромный по сравнению с экипажем Сообщества локомобиль на площадку, открыл редукционый клапан до упора, погасил горелку и покинул кабину.

Тёрнерхауз встретил очередного гостя шелестом широченных листьев привратного парка, тихими голосами ранних гостей, прогуливающихся на свежем воздухе в ожидании начала приёма и услужливым лепетом двоих навязчивых служек, один за другим предлагавших Оддбэллу прохладительные напитки и круассаны. Вежливо отмахнувшись от служек, Мистер Чудак огляделся, ища глазами знакомых, и, как это ни показалось странным, упёрся взглядом в Оливию, мило щебетавшую с группой пышно разодетых светских дам.

Подождав, пока женщина отвлечётся от беседы и оглянется, Оддбэлл улыбнулся и помахал рукой, а сам подумал: «Странно... Вот уж кого не ожидал увидеть в этом балагане — так это тётю Лив. Никогда она не отличалась слабостью к подобным сборищам... Хотя, я сам-то вот будто завсегдатай! Значит, её тоже пригласили...» С этими мыслями Оддбэлл подошёл к женщинам, прихватив с подноса путающегося под ногами служки три апельсина. Отвесив общий галантный поклон, мистер Чудак свободной рукой лихо вернул приподнятый при поклоне цилиндр на место и тут же, подбросив апельсины вверх, начал ловко жонглировать ими, вырисовывая в воздухе перед собой высокий узкий овоид.

- О-ооп-лля! - закончил своё представление Оддбэлл эффектным «фонтаном» с последующим приземлением всех трёх апельсинов в одну руку. Пока дамы прикрывали ладошками в изящных перчатках раскрытые от удивления и неожиданности рты, мистер Чудак сунул каждой по апельсину, и, подхватив руку Оливии, (Тётушка Лив! Вы просто сияете! /Чмок губами в миллиметре над прохладным бархатом перчатки/), непринуждённо увлёк сову к фонтану в середине парка, напротив парадного входа.

Но только он собирался приступить к расспросам, как раздалась плавная торжественная мелодия, двери особняка медленно и пафосно открылись, и на крыльцо парадным шагом выступил важный дворецкий. Невысокий крепкий мужчина имел отличную выправку и был затянут в серый костюм, пошитый из ткани настолько лощёной, что казалось, будто она покрыта толстым слоем янтарного лака. В глубоком вырезе ворота белоснежной рубашки красовался галстук чуть более тёмного серого тона в мелкую тиснёную полоску по диагонали, завязанный безукоризненным классическим «виндзорским» узлом.

Дворецкий медленно и плавно, чтобы гости могли проникнуться значением наступающего момента, воздел кверху руку в такой же, как рубашка, белоснежной перчатке. В руке он держал бронзовый колокольчик на длинной резной рукояти эбенового дерева. На долю секунды задержав кисть в поднятом положении, дворецкий сделал три звонка, с разрывом ровно в три секунды: «Диннннь... /раз-два-три/ - Диннннь... /раз-два-три/ - Диннннь!» . Таинство открытия врат было совершено.

Теперь гости могли проследовать в дом. Затихающее эхо последнего удара колокольчика подхватили басовой партией большие старинные часы под сводом крыши на уровне третьего этажа. Полдень, господа. Тёрнеры не ошибаются ни на секунду.

Поймав захлопнувшимися губами едва не вылетевшее слово, Оддбэлл заговорщически подмигнул своей спутнице и, нарочито чинно вышагивая длинными суставчатыми ногами, повёл её к парадному. «Позёры, - думал мистер Чудак. - По-зё-ры!»

Глава 21 ПОПАДАНЦЫ. В путь!! (Александр Игнатьев)

Ночь застала охотников в дороге.

Мгла на исходе года падала на землю тугой пружинистой иссиня-чёрной ночью, укрывая траву туманной бахромой и одновременно увешивая небо яркими льдистыми звёздами.

Звери искали тепла в норах, и у добытчиков, неторопливо бредущих к дому с пустыми руками, было скверное настроение. Ворон злобно водил ноздрями, и весь его внешний вид не сулил добра даже полёвке. Правда, мыши, в отличие от хищников, тоже сидели дома, тушкой прижимаясь к рачительно припасённому за лето зерну.

Весь день тяжёлые чёрные тучи кучковались где-то на севере, но ближе к ночи, по распоряжению появившегося словно ниоткуда промозглого ветра, придвинулись вплотную и, закрыв собой дыры в небе, пролились холодным зимним дождём.

Из подходящего укрытия от него было только тёплое подбрюшье недовольного динозавра.

— Чудный домик, — сообщил Марку промёрзший Константин, — мебели, правда, не хватает!

— Я обернусь, пожалуй, и тебе теплее будет, — проворчал сосед по «уютному» местечку. — Завтра будет тяжёлый день.

***