Легенды Освоенного Космоса. Мир-Кольцо

— Ты хочешь сказать, что мы не сможем там заниматься любовью? Какого… Луис, меня не волнует, будут на нас смотреть или нет. Ведь это чужаки.

— А меня волнует.

Снова этот удивленный взгляд.

— А если бы они были людьми? Ты тоже переживал бы?

— Да. Исключая лишь то обстоятельство, что мы были бы очень хорошо с ними знакомы. Я излишне старомоден?

— Немного.

— Помнишь того приятеля, о котором я говорил? Лучшего любовника? Так вот, его… м-м… знакомая научила меня тому, чему научилась от него.

— Ты пробуешь сменить тему.

— Действительно. Сдаюсь.

— Подумай еще об одном. Твой знакомый кукольник мог бы пожелать себе в качестве компаньонов представителей четырех, а не трех видов. Вместо меня ты с тем же успехом мог бы держать в объятиях самку тринока.

— Ужасная перспектива. Но вернемся к делу: целое состоит из трех фаз. Начнем с «позы всадника»…

— А что это за поза?

— Сейчас покажу!

Утром Луис был счастлив, что они летят вместе. Когда сомнения вернулись, было уже слишком поздно. Впрочем, уже давно было слишком поздно.

Внешние торговали информацией. Они хорошо за нее платили и дорого продавали. Во всех банках заселенного людьми космоса Внешние имели неограниченный кредит.

Скорее всего, их раса возникла на небольшом холодном спутнике какого-нибудь газового гиганта. Если какую-нибудь планетарную систему населяли потенциальные клиенты, если в ней находилась подходящая планета или спутник, Внешние основывали там огромный торгово-развлекательный центр. Пятьсот лет назад они начали обустраивать Нереиду — ледяную равнину, освещенную лишь ярким светом звезд. Солнце казалось отсюда жирной точкой и давало примерно столько же света, как Луна в полнолуние.

— Пожалуй, именно здесь у них что-то вроде центральной базы. — Луис одной рукой указывал вниз, на невысокий лабиринт, а другой держал рулевой рычаг транспортника.

— Интересно, зачем им это? — спросил Говорящий. — Для обороны?

— Внешние живут за счет термоэлектрической энергии, — объяснил Луис. — Благодаря этим стенам они имеют множество мест, в которых свет четко граничит с тенью, разница температур порождает ток.

За время десятичасового полета Несс почти успокоился и перестал изучать корабль, засовывая то одну, то другую голову в различные углы. Прекратилась и издаваемая им странная музыка, тоскливая, как завывания компьютера, страдающего от отсутствия полноценного секса.

Кукольник настоял, чтобы за пульт управления сел Луис: его доверие к землянину было так велико, что он даже не застегнул ремней. Луиса заинтересовал его скафандр с утолщением на горбе, прикрывающем мозг. Системы, регенерирующие воздух и продукты, были неправдоподобно малы.

Говорящий явился на борт с небольшим багажом, который, как выяснилось, в основном состоял из микроволновой плиты для разогревания мяса и огромного куска самого мяса, явно неземного происхождения. Большую часть пути кзин просто проспал, подложив под голову свой скафандр-пузырь.

Теперь все стояли за спиной Луиса, глядя на пейзаж, расстилавшийся под ними.

— Я сяду у корабля Внешних, — уточнил Луис.

— Нет. Дальше на восток. «Счастливый Случай» спрятан там.

— Почему? Вы боитесь, что Внешние будут за вами шпионить?

— Нет. Им могла бы повредить Температура плазменных двигателей.

— А почему «Счастливый Случай»?

— Так назвал его Беовульф Шеффер, единственный, кто летал на нем. Я имею в виду путешествие к центру Галактики. Разве «Счастливый Случай» не имеет ничего общего с азартом?

— Имеет. Наверное, этот Шеффер не ожидал, что ему удастся вернуться. Пожалуй, будет лучше, если я скажу тебе сразу: я никогда не пилотировал корабли с плазменными двигателями.

Головы кукольника недолго посовещались друг с другом, и одна из них заявила:

— Придется научиться.

— Минутку, — вставил Говорящий. — Я уже летал на корабле с плазменными двигателями. Значит, я и поведу «Счастливый Случай».

— Это невозможно. Кресло пилота, все указатели и приборы управления приспособлены для человека.

Из горла кзина вырвалось зловещее рычание.

— Здесь, Луис, прямо перед нами.

«Счастливый Случай» совсем не походил на космический корабль, скорее, на огромный примитивный спутник.

— А где будем сидеть мы? — поинтересовался Луис. — Верхом?

— Кабина расположена внизу.

Луис осторожно посадил корабль на темный лед, после чего подвел его под огромный шар.

Для экипажа были выделены два маленьких помещения: в нижнем с трудом размещались противоперегрузочное кресло, детектор массы и пульт управления, похожий на подкову. Верхнее было такое же тесное. Кзин недовольно проговорил:

— Полагаю, Луис будет путешествовать в нижней кабине, а мы — в верхней?

— Да. Нам удалось втиснуть туда три койки. Каждая снабжена статическим полем. Теснота не имеет значения, мы будем путешествовать со включенным полем.

Кзин только фыркнул в ответ.

Луис подождал, пока корабль продвинется еще на несколько дюймов, и выключил маневровые двигатели.

— У меня к тебе дело, — сказал он Нессу. — Мы с Тилой вдвоем получаем столько же, сколько один Говорящий с Животными.

— Ты хочешь дополнительной оплаты? Я обдумаю твое предложение.