Легенды петербургских садов и парков

Вокруг Приората был разбит пейзажный парк, отделенный от дворцового парка современной лентой шоссейной дороги, но объединенный с ним общим собирательным названием — Гатчинские парки. Известно, что устройством парка занимался садовый мастер Д. Гекет, предположительно по первоначальному проекту, разработанному Львовым.

Павловский парк

12 декабря 1777 года 101 пушечный выстрел возвестил о благополучном рождении сына наследника Павла Петровича и Марии Федоровны — Александра. И без того трудные отношения Павла со своей матерью Екатериной II еще более осложнились. Подозрительный Павел не без основания увидел в собственном сыне серьезного конкурента на пути к престолу, а Екатерина, в свою очередь, приняла рождение внука чуть ли не за компенсацию, ниспосланную Богом за нелюбимого сына. Однако внешне все выглядело пристойно. Растроганная бабушка в ознаменование столь радостного события подарила Павлу Петровичу и Марии Федоровне огромную территорию вдоль древней реки Славянки с двумя деревушками, насчитывавшими «117 лиц обоего пола». Обе деревни объединяются под общим названием — Село Павловское.

В далеком прошлом на этих землях стояла старинная деревянная крепость, известная по Новгородским писцовым книгам как Городок на Славянке, входивший в ряду других крепостей и селений вдоль этой судоходной реки в водскую пятину великого Новгорода. Крепость служила защитой новгородским купцам, перевозившим по Славянке лес, пушнину и другие товары богатых местных промыслов. В XVII веке эти земли оккупировали шведы, на высоких берегах Славянки они возвели свои крепостные сооружения, окружив их земляными валами. Остатки одного из них, построенного шведским генералом крониортом, и отвоеванного у последнего русским отрядом под командованием стольника Петра Апраксина, можно обнаружить и сегодня в районе крепости Бип.

Обелиск основания Павловска

Следующая страница предыстории Павловска связана с появлением Царского Села, владельцы которого, как в елизаветинские, так и в Екатерининские времена, любили охотиться на богатых дичью дремучих лесистых берегах Славянки. Для удобства многолюдных охотничьих кавалькад в лесу прорубили просеки и выстроили два деревянных домика с необычными названиями, модными в европейском паркостроении того времени. Один из них — двухэтажный крик — находился вблизи будущих Двенадцати дорожек, другой — крак — неподалеку от будущей крепости Бип. Эти единственные две постройки посреди 362 десятин охотничьих и пастбищных земель и достались Павлу в подарок от матери.

Оба несохранившиеся до сих пор домика были необычайно скромны, обставлены простой мебелью, но содержали все необходимое для короткого отдыха высокородных охотников. Существует предание, что «криком» домик назван «вследствие крика, услышанного на этом месте великим князем Павлом Петровичем». Но, скорее всего, не следует искать какого-то определенного смысла в названиях обоих домиков. Такие шутливые имена были в то время весьма модны. Известно, например, что в Германии, в поместье герцога Вюртембергского близ Ростока, также существовал домик «Крик».

Подъемныи мост у крепости. Эскиз

Первоначальный период Павловского строительства в основном сводился к осушению болот путем рытья канав, прокладки просек и выборочной вырубки леса, устройству плотин, мостиков через Славянку и строительству вдоль реки деревянных беседок и стилизованных под крестьянские хижины павильонов. В их создании принимал участие петербургский зодчий Александр Францевич Вист, известный как автор Ботного домика на территории Петропавловской крепости и Андреевского собора на Васильевском острове.

С тех времен сохранилось предание, будто Екатерина II выстроила в лесу Хижину отшельника — романтическую парковую затею, в которой жил некий старик-инвалид, «местною легендою пожалованный в какие-то таинственные отшельники». Государыня любила посещать этого монаха. Но однажды он скрылся, оставив в хижине на столе «три деревянные ложки, три тарелки и кувшин». При Павле I и Марии Федоровне внутри хижины сохранялась эта домашняя утварь, и висел портрет легендарного старика-отшельника, облаченного в монашескую рясу и читающего книгу.

Говорят, Марии Федоровне эта хижина напоминала ее родину — Монбильяр и летнюю резиденцию герцогов Вюртембергских — Этюп, где какая-то цыганка будто бы однажды «нагадала ей прекрасного принца, за которого она выйдет замуж, дальнюю дорогу, расставание со всеми родными и близкими».

До нынешнего времени хижина отшельника не сохранилась.