Легенды петербургских садов и парков

Со временем сложилось так, что парк приобрел своеобразную специализацию. Он стал единственным местом в Ленинграде, где проводились регулярные встречи любителей старинных и современных частушек, исполняемых под гармошку. На встречи съезжались не только хранители традиций этого жанра народного творчества, но и профессиональные собиратели и исследователи этого феномена. Традиция продолжает существовать уже несколько десятилетий. Удельный парк стал своеобразным клубом петербургской частушки. Многие из них рождались прямо, что называется, на глазах восхищенной публики:

У меня дома не знают,
Что в Удельный парк хожу.
Удивляются ребята —
Без подметок прихожу.

Играй, гармонь,

Я плясать пойду,
В Удельном парке
Я хорошо живу.

Никому я не скажу,

Зачем в Удельнинский хожу.
Если б Бори не было,
В Удельнинский не бегала.

Ох, Удельный ты парк,

Что б ты провалился.
Сорок лет сюда хожу —
Никто не влюбился.

Очень густо мажу губы

И выщипываю бровь.
В Удельном парке все культурны,
Выбор есть на женихов.

Пискаревский парк

В начале XIX века обширный пустырь рядом с Гражданкой купец Пискарев купил для последующей продажи участков под жилую застройку. Так возникла деревня, увековечившая имя предприимчивого купца в своем названии. В 1941 году ничем не примечательную, сравнительно удаленную от блокадного Ленинграда деревню избрали местом массового захоронения умерших от голода и погибших от бомбежек и артобстрелов блокадников. Возникшее кладбище назвали Пискаревским. В 1945 году кладбище получило статус мемориального. Всего за время Великой Отечественной войны в братских могилах Пискаревского кладбища похоронено свыше 470 тысяч человек. В 1956 году на кладбище началось сооружение мемориального ансамбля по проекту архитекторов А.В. Васильева, Е.А. Левинсона и скульпторов В.В. Исаевой, Р.к. Таурита и др. Авторы надписей на фризах павильонов и центральной стеле — поэты Михаил Дудин и Ольга Берггольц. Главная мысль мемориала выражена в коротких, как звуки блокадного метронома, и точных, словно пословицы, словах Ольги Федоровны Берггольц. Они уже давно вошли в золотой фонд городской фразеологии: «Никто не забыт и ничто не забыто».

Пискаревка на карте Петрограда. 1916 года

Мемориальный комплекс Пискаревского кладбища стал одной из главных святынь города. Сложилась народная традиция. После регистрации брака молодые пары приезжают на Пискаревское кладбище, чтобы возложить цветы в память погибших и умерших в годы блокады ленинградцев. Уходя с кладбища, посетители бросают монетки в бассейн при входе, в знак непременного возвращения в эти места памяти и скорби.

Создание мемориального комплекса на Пискаревском кладбище. Фото конца 1950-х годов. Из фондов ЦГАКФФД Санкт-Петербурга

В связи с этим выдавалась за правду легенда об удачливом милицейском наряде, командира которого наказали за кощунство. Эта легенду впервые изложил в одной из новелл Михаил Веллер. И теперь уже невозможно понять, то ли она была где-то услышана писателем и использована в качестве художественного сюжета в его произведении, то ли придумана самим Веллером и затем, растиражированная в его книгах, пошла самостоятельно гулять по белому свету. В легенде рассказывается о том, как ежедневно, после закрытия кладбища, милицейский наряд, постоянно дежуривший при мемориале, в полном составе уходил на промысел. Сержант, раздевшись, залезал с сачком в фонтан и «тралил», ефрейтор стоял на страже, а рядовой складывал горсти мелочи в мешочки. Поработают, выпьют, поделят деньги и ждут следующего дежурства.

Только однажды в полночь сержанту приспичило по большому. Вышел он в темь глухую, в дождь проливной, зашел в могильную чашу, присел, полы шинели за голову закинул. Все бы ничего, да встать обратно не может. Тянет его потусторонняя сила вниз. Осквернил, значит, святое место, оскорбил прах погребенных. Вот Бог и наказывает. Ополоумевшего от ужаса несчастного сержанта нашли через полчаса «сидит и скулит, глаза зажмурены, уши руками зажал, а полой шинели прочно наделся на сломанное острие могильной оградки за спиной. Окликнули — скулит. Отцепили, подняли — скулит». На другой день сдали сержанта в психушку. Не гневи Бога. Не оскверняй прах погибших. Не обогащайся за счет мертвых.

Всемирно известное имя «Пискаревка», как называют в обиходной речи Пискаревское кладбище петербуржцы, давно стало нарицательным. На вологодской земле есть кладбище, где похоронены тысячи эвакуированных из Ленинграда и умерших от ран и болезней в Вологде блокадников. Местные жители кладбище называют «Вологодской Пискаревкой».