Легенды Сэнгоку. Семизубый меч

Благо, среди бусё Кагэторы не нашлось ветеранов, служивших его отцу, помнящих тот злосчастный день, когда Дзинбо предали Нагао, а то могли бы и не выдержать, проходя через вражеские земли. Тогда, армия Этиго проиграла икко-икки из Каги и потеряла в сражении много людей, включая даймё и его наследника. Лишь Ятаро был тогда там – в битве при Сэнданно, являясь лишь зелёным юнцом, но он помнил всё. Вспомнил он и то место, где похоронили князя Тамэкагэ.

Узнав от гиганта о месте гибели своего отца, Кагэтора решил сделать привал и ненадолго наведаться на могилу родителя. Никто против не был, несмотря на то, что вокруг сплошь находились враги и так и пускали слюни на мирно шедшую армию, которая, казалось бы, к бою совершенно не готова.

Князь поручил армию заботам Наоэ и Амакасу, взял полтора десятка человек из личной охраны и отправился вслед за Ятаро, указывающему дорогу. До места добрались быстро, верхом покрыв расстояние меньше ри. На небе уже показалась луна и первые звёзды, но оставалось ещё светло. Оникоджима привёл господина к пустырю, уже заросшему зелёной травой, но пока невысокой. Сразу стало заметно, что человек тут не ходит, а если и появляется, то очень ненадолго. Почти в центре пустыря возвышался одинокий кедр, под которым Кагэтора разглядел внушительный валун. Сам Ятаро тогда участвовал в его воздвижении.

– Столько лет прошло. Сколько всего мы уже совершили, а я помню те события, будто они произошли вчера. – ностальгически и как-то грустно прозвучал гулкий бас Оникоджимы.

– Скучаешь по моему отцу? – спросил даймё.

– Я бы сказал да, если бы не знал вас, – честно признался гигант. – Но мне обидно, что он погиб именно так – проигравший, преданный собственным сыном и вассалами.

Кагэтора ничего не ответил и молча пошёл к камню, на котором было высечено имя «Нагао Этиго-но-ками Тамэкагэ». Ятаро последовал примеру господина, а охрана осталась у края пустыря. Вдвоём они предстали перед могильником, сели на колени, поклонились и начали молиться за упокой души погибшего.

– Оставь меня ненадолго, – попросил Кагэтора.

Гигант повиновался беспрекословно, встал и ушёл к ожидавшим неподалёку телохранителям князя.

Нагао смотрел на камень, будто на человека, пытаясь разглядеть в нём хоть капельку души, но безмолвный, незыблемый монолит оставался прежним. Казалось, так он смотрел на него очень долго, пока, наконец не вымолвил:

– Вы узнаёте меня отец? – взгляд Кагэторы застыл в одной точке. – Мы встречались в последний раз, когда мне было семь. Теперь мне тридцать. Это я, ваш четвёртый сын Торачиё.

Камень молчал. Только лёгкий ветер подул в лицо князя. Прохладный и неестественный. Ни одна веточка на кедре не шелохнулась.

– Простите, что пришёл к вам впервые за столько лет, но иначе было нельзя. Почему ваш дух всё ещё здесь, а не отправился в круг перерождений? Все, кто предал вас уже ушли из этого мира. Вы отомщены.

Камень завибрировал. Едва заметно, но Кагэтора смог разглядеть, что от него отделилось нечто прозрачное и бесформенное.

– Не все-е! – ветром раздалось в ушах даймё.

– Кто ещё?

– Эта земля! – звучал замогильный шёпот.

– Вы имеете ввиду Дзинбо?

– Не все-е! – повторилось вновь.

– Клянусь, – Кагэтора сжал кулак и приложил к груди. – Настанет день, и вы обретёте покой! Вы будете отомщены до конца!

– Эта земля врагов! – прозвучало более внятно.

– Я понял, – Нагао опустил веки. – Я сдержу своё слово. – он низко поклонился камню, произнеся короткую молитву, поднялся на ноги и хотел уйти.

– Берегись!

Кагэтора обернулся к валуну. Тот по-прежнему вибрировал.

– Опасен этот путь!

Голос стих и ветер перестал дуть. Князь, склонив голову, ещё немного подождал. Что хотел сказать отец? Это было предостережения к его нынешней цели или же это касалось мести, которую он поклялся свершить? Похоже, что дух Тамэкагэ сейчас находился где-то между миром духов и миром живых, раз он не мог так чётко выразиться. Возможно, ещё живые виновники его смерти удерживали дух здесь, не давая спокойно уйти. Печально стало на душе Кагэторы, ведь он до сих пор не знал, что его отец так и не обрёл должного покоя. Жаль, что Сайто сейчас не было рядом, он в этих делах разбирался лучше князя.

Вскоре Кагэтора вернулся к остальным, и они тут-же направились к войску. Ехали медленно. Почему-то всех накрыла непонятная тоска.

– Ятаро, – обратился даймё к гиганту. – Ты помнишь, кто был повинен в смерти отца? Кроме Харукагэ и Тэруты.

– Господин, вы ведь знаете, что я воин, а не мыслитель. А в этом деле, виноватых можно найти много. Я могу сказать лишь одно, что не Харукагэ, не Тэрута, ни его брат Тошикагэ, которого вы убили при Точио, не нанесли вашему отцу смертельных ран. Погиб он от рук икко-икки, а их полководцев, командующих тогда я не знаю. Это можно спросить у Усами. Но почему вы спрашиваете?

– Я вдруг понял, что отец всё ещё не отомщён и его душа застряла между мирами.

– Значит, нужно уничтожить фанатиков из Каги! – Оникоджима, в порыве эмоций, чуть не огрел кулаком свою лошадь между ушами, но вовремя остановился.