Легенды Соединённого Королевства. Величие Света

Труп взмахнул пятерней и у меня словно внутри ожил огонь. Горела моя душа. Я бессознательно задергался. Как затушить этот пожар?! Мука, не физическая, а ментальная, была страшна. Меня словно выворачивало наизнанку. Я переставал ощущать себя собой.

– Ты забываешь, кому принадлежит твоё естество. Забрать его у тебя? Или ты все же одумаешься?

Я, скрюченный в три погибели, прохрипел:

– Нет, нет, я найду Корону Света!

Линии энергии, что перепутьями и завитками вливались в покойника, давили на моё сознание своей невообразимой геометрией. Я практически видел тот поток информации, что струился в Привратника из Гамбуса – мира, который нигде и везде, мира–начала.

– Сейчас я оставлю тебя. Надеюсь, ты усвоишь урок.

Привратник покинул «вместилище» и тело мужчины безвольной грудой рухнуло на щербатый камень. Меня вырвало. Я одернул плащ и побежал… Куда я бегу?! Куда?! Подальше отсюда! Не знаю, сколько часов я блуждал по лабиринтам Ильварета, но солнце–таки подменило на небосклоне луну. Я нашел себя привалившимся к забору дома в неблагополучном районе города. Ни есть, ни пить, ни спать я не хотел. Прострация… С этим надо что–то делать! Возьми себя в руки, Калеб! Я заставил себя ополоснуться в бадье с тухлой водой. Оттерев шею и виски, я выдохнул и поморгал. А куда же без него, родненького? Без Привратничка. Он тут как тут. Блюдёт, что его мышка здесь поделывает. Не хватало мне Укулукулуна, так этот ещё нарисовался. От меня слишком многого хотят. Эй, ребята, вы занимали друг за другом очередь? Кому первому я должен угодить? Тебе, Укулукулун, или тебе, Привратник? Это, что касается вас двоих. Так у меня есть еще побочные заботы! Эмилия со Светочью, Живая Вода и Серэнити, Фабиан, война в Соединённом Королевстве и прочее, по мелочи. Знай себе жил в Шато, пока от Элизабет Тёмной письмецо не нагрянуло.

Облокотившись на ржавую окантовку бадьи, я всматривался в своё отражение. Пока ты жив – ты не мертв, и ещё не все пропало. Я ещё покажу и докажу, что Калеб Шаттибраль сделан из годного теста! Ворот поправлен, пуговицы на месте, складки плаща разглажены – привел себя кое–как в божеский вид.

Прихорошившись и взбодрившись, я наткнулся мыслью на ту, о которой беспокоился. На Серэнити. В сумке у меня лежал осколок Амасты и квазальд – необходимо их соединить. Где в Ильварете самые лучшие кузнецы? Знамо, где! На улице Перекованный Наплечник. Это своего рода даже не улица – так это место называет простонародье, а ряд кузниц, что бок о бок льнут к изрезанной шпилями южной стене под «Гордостью Вара». Мне потребовалось совсем немного времени, чтобы туда добраться. Дым от кирпичных труб здесь стоял столбом. Молоты колотили о наковальни, а клещи опускали в масло раскалённую сталь. Все кипело и скворчало. Огонь был тут властелин, а металл– его суженная. Я водил носом взад–вперед, выискивая нужную мне вывеску. Я шёл целенаправленно. Все кузни на Перекованном Наплечнике хороши, но одна всегда была лучше прочих, а именно Бесовская Плавильня. Она славилась самыми искусными мастерами – дедами, отцами и детьми, что передавали свои знания и своё ремесло из поколения в поколение. Но главным для меня было и ещё кое–что, другое. В Бесовской Плавильне умели работать с волшебными артефактами и украшениями одинаково ладно – так, по крайней мере, считал Бертран Валуа, и о чем мне частенько говорил. А уж ему, магу из самого Магика Элептерум, доводилось по роду деятельности обращаться к тем или иным ремесленникам, дабы создать основу для последующего зачарования. Треугольное полотно с изображением тролля, ворошащего угли в тигле, уведомило меня, что я пришел туда, куда нужно. Я толкнул дверь и оказался в ярко освещенной комнате. По её центру стоял гигантский горн. Его очаг с мехами и поддувалом для накаливания металла испускали из себя клубы жаркого пара. Всем действом, а тут закаляли новый доспех, правил огромный волосатый мужик, ещё не старый, но уже и далеко не молодой. Единственный глаз его зорко следил за температурой в печи и на меня скосился быстро и всего единожды. По открытой красной груди кузнеца сочился пот. Он капал на кожаный фартук, после чего на штаны и вниз, на разогретый пол. Рядом со мной возник юноша. Весь в веснушках и с глубокой вмятиной на запястье, он спросил меня:

– Что привело вас в Бесовскую Плавильню, сударь?

Я отер морось со лба и улыбнулся.

– Хочу подкинуть вам очень выгодное дельце.

– У нас неделя наперед расписана, – уведомил меня юноша. – Приходите дней через пятнадцать.

Я не знал, сколько Серэнити отрядила мне денег, но тяжесть кошелька до неприличия тянула мой пояс, и «медных портретов Манфреда Второго» в нем было куда меньше, чем золотых.

– Даю двадцать червонных Манфредов, если пустите меня вперед вереницы заказчиков.

Одноглазый зыркнул на меня, а потом пробасил:

– Говори, что там у тебя.

– У меня есть некий кристалл и кусок необычного металла. Я желаю, чтобы металл красиво опоясывал, а лучше заключал кристалл в клетку своих линий.

– Подвеску забацать?

– Что–то наподобие кулона.

– Дай поглядеть материалы.