Легенды всегда врут

Вы не успеваете поймать тяжелое оружие, предназначенное, прежде всего, для руки великана. Молот пролетает мимо и падает на землю, вы устремляетесь за ним, краем глаза замечая, что Коннери никак не успеть спуститься со скалы.

Когда молот оказывается у вас в руке, Каратана уже восседает на том возвышении, где только что стоял ваш напарник, и, соскобочившись, зажимает крылом раненный бок.

– Прямо! Быстрее! – командуете вы ковру, занося молот. В свой бросок вы вкладываете всю накопившуюся ярость, все свое презрение к замшелым легендам затерянного плато, весь свой страх за судьбу Коннери. И бросок получается великолепным, словно дух самого Артамелейна помогает вам.

Молот ударяет в голову Каратаны сбоку, сокрушая череп, выбивая зубы, ломая кости, превращая белоснежные ледяные кристаллы в крошево. Дракон разом обмякает, будто из него выдернули стержень, и падает со своего насеста, скрываясь за скалой. Если он не сдох, вы согласны целый год носить платье.

Подлетев ближе, вы обнаруживаете тело напарника. Спрыгнув с ковра, поднимаете его. Коннери без сознания и очень плох (падение со скалы обошлось ему в 15 ЖИЗНЕЙ).

Если он все еще жив, вы оттаскиваете его тело к месту, где оставили раненного Браннибора, раздумывая, что же делать дальше. 680

Если нет, то 661

648

Если ваша специализация – воин, то идите на 667

Если же нет, то камень вам не сдвинуть ни на дюйм и шар ударит в свою цель 661

649

… на спину дракона обрушивается с неба плотный ком из мышц, звериной ярости и каленого железа.

– Война и орки, – с изумлением понимаете вы, – это не Коннери!

Каратана еле заметно вздрагивает – врезавшийся в него объект весит куда больше человека. До вас доносится знакомый громогласный речитатив:

– Время застыло и стало магмой,

Конунг горного клана маленькой мухой проносится над спиной дракона, присев на своем ковре-самолете и широко расставив ноги.

– Патокой, медом и кашей манной,

Хрясь – жуткая секира Браннибора врубается в бок Каратаны. Ковер послушно зависает в воздухе, и конунг горного клана снова и снова впивается своим топором в панцирь ледяной твари.

– Чем-то таким безусловно странным,

Дракон, только что собиравшийся извергнуть на вас свой фирменный ледяной армагеддон, словно поперхнулся.

– Вязко-текучим, пустым на вкус.

Треугольная голова дракона разворачивается, чтобы посмотреть, что за блоха ужалила его прямо в воздухе. Пользуясь моментом, вы быстро отбегаете на безопасное расстояние.

– Время расселось в удобном кресле,

Браннибор ухватился рукой за алмазно-сияющий гребень Каратаны и рубит, рубит словно дровосек, в одно и то же место, сопровождая каждый удар новой строфой:

– Время не знает "когда" и "если".

Так как все эти "когда" и "если"

Пахнут не лучше, чем старый скунс.

Каратана протяжно ревет, и начинает метаться из стороны в сторону. Из развороченного бока белого ящера хлещет синий ихор. Браннибор не отпускает его, прижимаясь к холодной чешуе, как к любимой женщине, и просовывает руку в рану, будто что-то ищет. Даже с земли видно, как сильно жжет его невыразимый холод, исходящий от ледяной твари. Каратана слепо хлещет хвостом, выписывает в воздухе невообразимые фигуры и сальто, пытаясь сбросить нахала. Но присосавшийся как пиявка конунг не отпускает его до тех пор, пока не извлекает что-то из брюха дракона. Выражение ликования на лице великана сменяется гримасой боли, когда хвост Каратаны гибким бревном ударяет в его спину.

Браннибор нелепо взмахивает руками и падает со своего ковра. Его находка вылетает из рук и, тускло блеснув сталью в ночном свете, улетает в другую сторону. Вы успеваете рассмотреть, что это. Это молот! 656

650

– Да какого гоблина! – взрываетесь вы. – Не ты ли мне рассказывал, как великий и ужасный Артамелейн сразил ледяного дракона?

– Я рассказывал тебе легенду, – горько смеется Коннери. – Всего лишь легенду. И как обычно, правды в ней было столько же, сколько и вымысла. Ты же сам видел, дракон действительно потерял в том бою глаз. Скорее всего, был повержен в вулкан, но не погиб.

Вы обводите взглядом деревянные подмостки, и вдруг все понимаете:

– Получается, что жрецы великанов знают об этом? Знают и веками хранят эту тайну от своего народа? И храм со всеми его ловушками и западнями возведен лишь для того, чтобы максимально затруднить сюда доступ любопытным бродягам?

– Думаю, ты прав, но лишь частично, – говорит Коннери. – Недаром их слепят. Идеальные стражи для тюрьмы с таким опасным узником не должны знать, что они охраняют. В курсе, скорее всего, лишь мелкая кучка старейшин, верховный жрец, может быть и военный вождь-конунг.

Коннери молчит, вперившись взглядом в злополучную расселину, скрывающую монстра, какого земля не видела уже многие сотни лет. Лицо ведьмака из Таннендока покрыто сажей и похоже на посмертную маску.