Легион «Идель-Урал»

Одним из сложных вопросов, с которыми пришлось столкнуться организаторам школы в Дрездене, был вопрос об ее руководстве, который до конца так и не был решен (по крайней мере, это позволяют предполагать имеющиеся документы). В Главном управлении СС надеялись, что руководителем школы станет Алимджан Идриси. Райнер Ольша просил Идриси возглавить школу, но тот отказался под предлогом, «что он практически один руководит всей немецкой пропагандой на тюркские народы и к тому же ведет важную работу в МИДе». Однако А. Идриси, подчеркнув, что школа еще не имеет настоящего руководства, выразил согласие один-два раза в неделю ездить в Дрезден, чтобы контролировать деятельность школы и проводить там занятия. Идриси поставил условие, что в школе будут готовиться не только туркестанские муллы, но и представители всех остальных мусульманских народов. Подготовка мулл, по его мнению, была начата очень запоздало, «ибо время сейчас критическое, и отрывать мулл от отрядов было бы неправильно».[536] Хотя Министерство пропаганды резко протестовало против отвлечения Идриси (он «является душой наших передач», — писал о нем в Главное управление СС государственный секретарь министерства Науманн 9 января 1945 г.),[537] по-видимому, он так и стал основным наставником, неофициальным руководителем Дрезденской школы мулл.[538]

К сожалению, конкретные сведения о деятельности школы довольно отрывочны.

Можно только полагать, что программа обучения была схожа с программой Гёттингенских курсов. Слушатели школы делились на два класса: в январе 1945 г., согласно списку того же Алимджана Идриси, в 1-м классе было 16 человек, во 2-м — 21, большинство среди них составляли представители среднеазиатских народов, хотя были и азербайджанцы, дагестанцы, поволжские и крымские татары.[539] На деятельность школы наложили, естественно, отпечаток и ощущение близкого военного краха, атмосфера агонии, в которой находилась гитлеровская Германия в конце 1944 — начале 1945 г. 23 февраля 1945 г. школа мулл вместе с «Рабочим объединением Туркестан» эвакуировались в Вайсенфельс — небольшой город между Лейпцигом и Веймаром.[540] И, по всей вероятности, в начале марта 1945 г. школа прекратила свое существование. Об этом свидетельствует следующий документ. Когда 6 марта 1945 г. А. Идриси отправил в Главное управление СС на имя оберштурмфюрера Северина Шия список пяти сотрудников газеты СС «Тюрк бирлиги» с просьбой командировать их в Дрезден в школу мулл, то получил ответ, что «вопрос о командировке в школу может быть поставлен только тогда, когда она вновь будет открыта».[541]

Завершившие свое обучение на курсах и в школе муллы прикреплялись к различным боевым или рабочим соединениям (ротам, батальонам, бригадам), получив чин «муллы» или «обер-муллы». Здесь они, конечно, не были предоставлены самим себе — руководство школы, в особенности А. Идриси, старались не терять связей с ними. Так, в середине января 1945 г. А. Идриси совершил поездку в город Ченстохов в расположение тюркской рабочей бригады, где прочитал восемь лекций перед священнослужителями соединения — по подсчетам Идриси, всего присутствовали 62 человека (16 узбеков, 16 казахов, 14 поволжских татар, 10 азербайджанцев, 6 представителей северокавказских народов).[542] В выступлениях лектор рассказывал о «правильном понимании веры, о важнейших ее запретах и заповедях, о споре между шиизмом и суннизмом, который является спором чисто политическим и ни в коем случае не религиозным». Не обойдены были вниманием и политические сюжеты: Идриси осветил «суть исламофобской политики» США, Англии и СССР и пояснил, что в случае военной победы союзников все исламские народы окажутся в полном рабстве. В конце своего отчета А. Идриси высказал и ряд предложений: организовать курсы немецкого языка для всех мулл, по пятницам с 12 до 14 часов выделять мусульманам время для свершения молитв, «чтобы они хотя бы раз в неделю могли молиться, а это в течении последних 25 лет было им запрещено большевиками».

В функционировании Дрезденской школы имелись и довольно курьезные моменты. Так, ее организаторы в начале 1945 г. ломали голову над такими «серьезными» проблемами: какой титул должны получить закончившие школу лица — «имам» или «мулла»; какой формы и вида должны быть нарукавные нашивки священнослужителей. Споры вызывали и двуязычные формуляры свидетельств, выдававшихся выпускникам школы.[543] Как будто в той военно-политической ситуации не было для руководства школы более важных проблем!