Легион. Психопат

— Мое отношение к этому миру сводится к следующему. Я рассматриваю его как гигантское место преступления. Понимаешь? И пытаюсь собрать улики. Пока что у меня на примете несколько подозрительных лиц, и на них уже готовы фотороботы. Они объявлены в розыске. Ты, кстати, не мог бы развесить их физиономии на университетской территории? Отдаю даром. Я же понимаю, что ты весьма щепетильно относишься к своему обету нищеты. И я очень тебя уважаю за это. Никакой ответственности, а заодно и зарплаты тоже.

— Так ты посвятишь меня в свою теорию?

— Я могу только намекнуть, — согласился Киндерман. — Свертывание крови.

Брови Дайера удивленно поползли вверх.

— Свертывание крови?

— Ну да, стоит человеку случайно порезаться, крозь в ранке начинает сворачиваться. А ведь в человеческом теле происходит для этого четырнадцать различных микроскопических процессов, и все они протекают в строго определенной последовательности. Крошечные тромбоциты и всякие там умненькие молекулы с мудреными названиями приходят в движение и вступают в реакции каким-то невероятным, известным только им одним способом. А иначе человеку попросту пришел бы конец, вся кровь вытекла бы из него, и он превратился бы в груду сушеного мяса.

— Это что, и есть намек?

— А вот еще один: автономная система. И еще: с помощью лозы можно за много миль обнаружить источник воды.

— Я совсем запутался.

— Терпение, мой друг. Ваш сигнал бедствия запеленгован, спешим на помощь. — Киндерман еще ближе придвинулся к Дайеру. — Так вот. некоторые штукови ны, которые принято считать лишенными сознания, частенько ведут себя так, словно оно у них есть.

— Спасибо вам, профессор.

Киндерман неожиданно откинулся на спинку стула и нахмурился.

— А вот ты-то как раз и есть живое доказательство моей теории. Ты видел нашумевший фильм ужасов «Чужие»?

— Да.

— Это история твоей жизни. Но ты не переживай, зато я получил неплохой урок. Не рекомендуется посылать горных тибетских проводников на скальные работы. Потому что если на них обвалится утес, у проводников начнутся страшные головные боли.

— И это все, что ты хотел мне поведать о своей теории? — обиделся Дайер, поднимая чашку с кофе.

— Да, все. И это мое последнее слово.

Внезапно чашка выскользнула из пальцев священника. Перед его глазами все поплыло. Киндерман тут же подхватил чашку и, поставив ее на стол, промокнул салфеткой выплеснувшийся напиток, чтобы тот не стек Дайеру на колени.

— Отец Джо, что случилось? — встревожился Киндерман. Он хотел было подняться, но Дайер жестом остановил его. Похоже, он уже приходил в себя.

— Все в порядке, в порядке, — успокоил друга священник.

— Тебе нехорошо? Что случилось?

— Нет-нет, ничего. — Он зажег спичку, прикурил и, задув пылающий кончик, аккуратно опустил обгоревшую спичку в пепельницу. — Последнее время меня частенько одолевают приступы головокружения, но они как-то сразу проходят.

— А ты был у врача?

— Да, но он ничего не обнаружил. А ведь это может быть что угодно. Аллергия. Или вирус. — Дайер пожал плечами. — У моего брата Эдди тоже случалось подобное, и длилось это аж несколько лет. На нервной почве. Да, кстати, завтра утром мне надо сдать кое- какие анализы.

— Ты ложишься на обследование?

— В Джорджтаунскую клинику. По настоянию президента В его душу, видите ли, закралось подозрение, будто у меня сильнейшая аллергия на проверку курсовых. И теперь ему необходимо научное подтверждение этой версии.

На запястье у Киндермана запищали часы. Он отключил будильник и взглянул на циферблат.

— Полшестого, — пробормотал лейтенант и вдруг оживился. Глаза его заблестели. Он повернулся к Дайеру. — Засну-у-ул наш ка-арп, — нараспев протянул Киндерман.

Дайер прикрыл рукой рот: он не смог удержаться и прыснул в ладонь.

В этот момент раздалось жужжание. Кто-то вызывал Киндермана на связь. Лейтенант отцепил от ремня радиопередатчик и отключил зуммер.

— Прошу прощения, святой отец, я сейчас — вернусь. — С трудом поднявшись и отдуваясь, он вышел из-за стола.

— Да уж, не бросай меня наедине с этим чудовищным счетом, — взмолился Дайер.

Следователь ничего не ответил. Он подошел к телефонному автомату и, набрав номер полицейского участка, соединился с Аткинсом.

— Лейтенант, есть новости. Срочные.

— В самом деле?

Аткинс доложил о полученных из лаборатории данных. Во-первых, что касалось подписчиков, которым Кинтри доставлял газеты. Никто из них не пожаловался в редакцию на то, что газету не принесли: ее получили все подписчики, даже те, к кому Кинтри должен был заехать уже после лодочной станции на Потомаке. После гибели мальчика газеты непостижимым образом были доставлены остальным адресатам.

И второе. Это уже касалось старушки. Киндерман отдал приказ самым тщательным образом исследовать ее волосы и те несколько волосиков, которые были найдены в сжатом кулаке погибшего мальчика.

Волосы оказались идентичными.

Глава третья