Легион смертников

— Понимаю, — вежливо ответил Катон. — Однако вы должны сделать то, что я сказал. Легат, даже если он и выживет, более не в состоянии исполнять свои обязанности. Следовательно, командование легионом и остальными частями армии переходит к следующему за ним по субординации офицеру.

— А именно — к вам, командир.

— Точно. Не должно быть никаких сомнений в том, что я соблюдаю все требования армейского распорядка, вступая в командование. Я не могу позволить, чтобы мое право командовать армией могло быть оспорено. Ради блага всей армии.

— И, без сомнения, чтобы прикрыть себе спину, на случай, если боевые действия окончатся не слишком удачно для Рима.

— Думайте что хотите. Но мне необходимо, чтобы ваше заключение было занесено в журнал, — твердо сказал Катон. — Сейчас же, если не возражаете.

— А если возражу? — после короткой паузы спросил хирург.

— Тогда сейчас же, без разговоров. Это приказ.

— Есть, командир.

Катон повернулся к Макрону:

— Пойдемте, центурион. Нам надо поговорить.

Он развернулся и вышел из комнаты, обустроенной для лечения легата. Макрон пошел следом и поравнялся с Катоном, когда они вышли из лазарета. Прошли через храмовый комплекс к южному входу и штабу.

— Очень смелый шаг, — сказал Макрон. — Я не уверен, что губернатор будет доволен тем, что ты возглавил армию. Она — всё, что отделяет принца Талмиса от низовий Нила.

— Губернатор не здесь, не в гуще событий, — ответил Катон. — И не в том положении, чтобы судить, как следует действовать. В любом случае, согласно последним докладам, нубийцы в дневном переходе от нас, не дальше. И что ты хочешь, чтобы я сделал? Послать запрос губернатору, испросив совета, как поступить, и сидеть на заднице ровно, ожидая ответа? Тогда нас точно опередят, и принц Талмис выйдет к Мемфису и дельте. А это будет настоящая катастрофа, ты знаешь.

— Конечно, знаю, — с улыбкой ответил Макрон. — Поэтому я не тот, кто берет на себя командование армией. Одно это доказывает, что у тебя железные нервы, друг мой.

— Да? — повернувшись, спросил Катон. — Даже и не думай, что я единственный, кто подставит плечи. Я возглавлю армию, и первым моим приказом станет назначение тебя префектом лагеря. Так что будем надеяться, что выйдем из всего этого во славе, поскольку другой вариант пахнет слишком дурно.

— Меня до сих пор мучит вопрос, как, мать его, Аяксу удалось сбежать от нас, — проворчал Макрон, усаживаясь на удобный стул в штабе легата. — Мы пошли в нужную усыпальницу. Его люди были там, он оставил двоих раненых. Мы не пропустили никаких проходов и выходов. Значит, он выбрался оттуда раньше, чем мы захлопнули ловушку.

— Очевидно.

— Но как тогда он выбрался из долины? Он не мог забраться в горы так, чтобы его не увидели, не мог пройти мимо нас.

Катон немного помолчал.

— Он и не прошел. Это мы мимо него прошли.

— О чем ты? — хмуро спросил Макрон.

— Подумай сам, Макрон. Как только мы узнали, в какой из усыпальниц он спрятался, мы пошли прямо к ней. Через всю долину, свернули на боковую дорогу и в ту усыпальницу, которую ты обыскал. Как ты думаешь, что произошло?

Макрон призадумался, а потом резко выдохнул.

— Не может же быть все так просто, а?

— А как бы еще он смог сбежать? — пожав плечами, спросил в ответ Катон. — Он наверняка слышал, как мы протопали мимо. Во имя богов, Аякс настолько нагл, что я не удивился бы, узнав, что он смотрел из входа в другую усыпальницу, как мы идем мимо него. Как только мы скрылись из виду, он и его люди вышли наружу, пробрались обратно к Нилу и скрылись.

— Теперь он может быть где угодно, — рассудил Макрон.

— Точно.

Новоиспеченный префект удивленно покачал головой.

— Аякс, похоже, самый хитрый ублюдок из всех, с какими нам доводилось иметь дело, если не считать этого поганца Нарцисса в Риме. Он должен был знать, что мы попытаемся найти его укрытие, потом позволить нам увидеть достаточно, чтобы наши разведчики приняли это за чистую монету, а потом перебраться в другую усыпальницу. Очень умно.

— Да, умно. Или есть другая причина тому, что он скрылся от нас.

— Имеешь в виду удачу? Что он просто перешел из одной усыпальницы в другую в нужный момент? Вряд ли.

— Вряд ли — слабо сказано, — ответил Катон, сложив руки на груди и наклонившись над столом легата. — Я говорю о другом, Макрон. О том, что думаю, что Аякса предупредили. Сказали, что мы послали разведчиков, чтобы найти его укрытие. И поэтому он сменил его и перехитрил нас.

— Предупредили? Кто же?

Катон не ответил. Молчал, устало собираясь с мыслями. Потом откинулся и обратился к другу совершенно спокойно:

— Тебе не кажется, что Аяксу исключительно везло с тех пор, как мы начали гоняться за ним по Египту?

— Исключительно везло? — скривив губы, переспросил Макрон. — Что конкретно ты имеешь в виду?

— Начнем с недавних событий. Бегство Аякса из храма. Вспомни, что рассказал префект кавалерии про бойню, учиненную над одним из его патрулей. Сказал, что напавшие воспользовались паролем, чтобы подойти поближе. Итак, откуда у них пароль?

— Может, они подслушали, как кто-то его назвал? Так предположил Юний.