Легион смертников

— Могли, но солдат учат не говорить громче, чем надо, когда спрашивают пароль и говорят его. Даже если так, человек, знавший пароль, был в римской форме.

— Предположу, что они могли снять ее с одного из убитых при первом штурме.

— Я об этом тоже думал, — кивнув, сказал Катон. — Поговорил с одним из твоих оптионов перед тем, как мы отправились из храма в долину. Все тела погибших были найдены, и у всех одежда и доспех были на месте.

— Это ведь не только что до тебя дошло, так? — спросил Макрон, проницательно глядя на Катона.

— У меня были подозрения. Когда мы пришли в долину, произошел случай с неправильно выбранной усыпальницей. А еще легат с мостика свалился.

— Это несчастный случай, — покачав головой, сказал Макрон.

— Своими глазами видел?

Макрон сильно устал, и ему пришлось сосредоточиться, чтобы вспомнить подробности произошедшего в усыпальнице.

— Мы шли по мостику… в нас выстрелили. Я услышал крик… обернулся и увидел, как легат падает. Да, это несчастный случай.

— Скажи мне, кто был ближе всего к легату, когда это случилось?

— Хамед был, — ответил Макрон и пристально поглядел на Катона.

— Хамед, — согласился Катон. — Точно.

Макрон помолчал, переваривая обвинение.

— Хочешь сказать, он предатель?

— Чтобы так сказать, надо предположить, что он нас предал. Я думаю, что он просто никогда и не был на нашей стороне. Сам подумай, Макрон. Что он рассказал? Он единственный выжил при нападении Аякса на храм.

— Да, Аякс оставил его в живых, чтобы он рассказал остальным, кто виновен в случившемся. Точно так же, как оставлял в живых других свидетелей.

— Точно, — ответил Катон. — Поэтому предполагалось, что мы ему поверим.

— Это слишком далеко идущие выводы, Катон, — сказал Макрон, качая головой. — Если среди нас и есть предатель, то это не Хамед. Я уже хорошо узнал этого парня. Он честен с нами. Ведь он шел с нами навстречу всем опасностям. А то, о чем ты говоришь, просто совпадения.

— Например, кобра в палатке? До сих пор думаю, откуда она взялась. Ты не заметил, что у Хамеда был большой мешок, когда он погрузился на судно в Каире? Который стал куда меньше, когда он сошел на берег. Осколки разбитого кувшина у палатки… Интересно, что в нем было и откуда он взялся? Еще совпадение? Скажи мне, у тебя есть хоть какие-нибудь причины сомневаться в нем?

Макрон начал вспоминать все, что произошло с тех пор, как он познакомился с молодым жрецом. Вспомнил атаку на базу Аякса, пожар в дозорной башне, который выдал их разбойникам. Хамед с легкостью мог устроить его, пока остальные были заняты. Зароненные Катоном семена подозрений сразу же дали всходы, политые водой воспоминаний.

Раздался стук в дверь, и в комнату вошел оптион.

— Что? — спросил Катон, глянув на него.

— Привел жреца, командир, как вы приказали.

Катон посмотрел на Макрона.

— Посмотрим, что Хамед сумеет сказать в свое оправдание. Приведи его и останься с нами.

— Есть, командир, — ответил оптион, помахав рукой через дверной проем. — Давай, египтяшка, иди сюда. Веди себя тихо!

Хамед вошел в комнату, одетый в тунику. Он был немного не в себе, будто его только что разбудили. Улыбнулся, увидев Макрона и Катона.

— Чем могу помочь вам, господа?

Катон безразлично поглядел на него, откинувшись на спинку стула.

— Для начала скажи, как твое настоящее имя.

Улыбка Хамеда пропала.

— Простите? Что вы сказали, командир?

— Ты слышал. Я хочу знать твое настоящее имя.

Хамед открыл рот, потом закрыл и беспомощно посмотрел на Макрона.

— Не понимаю, — сказал он.

— Давай попробуем по-другому, — раздраженно фыркнув, сказал Макрон. — Как долго ты знаешь Аякса? Ты присоединился к его бунту на Крите, или он выбрал тебя среди рабов на одном из судов, захваченных им позднее?

Хамед нервно сглотнул.

— Господин, я простой жрец. У меня не меньше причин ненавидеть Аякса, чем у вас. Он перебил моих братьев-жрецов и разграбил наш храм. Я Хамед. Поверьте мне, господин… пожалуйста. Клянусь вам всем святым для меня, я не шпион. Поверьте мне.

Катон холодно улыбнулся:

— Боги свидетели, ты отличный актер. Нет сомнений в том, почему Аякс выбрал тебя для этого дела. Это был правильный выбор. В конце концов, ты спас его из храма, а потом и из усыпальницы. И именно ты столкнул легата в яму.

— Нет! — воскликнул Хамед, тряся головой. — Я не делал этого. Это был несчастный случай. Центурион, вы там были. Вы же видели, как он падал.

— Я видел, как он падал, — спокойно согласился Макрон. — Но его могли и толкнуть.

Хамед в ужасе поглядел на него.

— Вы думаете, я это сделал?

— Я… я не знаю, — ответил Макрон, медленно качая головой. — Вот дерьмо, я действительно не знаю этого.

— Зато я знаю, — сказал Катон. — Доказательств вины этого человека вполне достаточно. После бегства Аякса из храма мы поняли, что кто-то в нашей армии ему помогает. Его бегство из усыпальницы подтвердило мои подозрения. Вот и наш шпион. — Катон помолчал. — А для шпиона есть лишь одно наказание.

Глаза Хамеда расширились от ужаса.

— Это все неправда! Я невиновен. Клянусь в этом всеми богами!

— Уведи его, — сказал Катон оптиону, не обращая внимания на крики Хамеда.