Легионер

Я уже открыл было рот и набрал в легкие побольше воздуха, чтобы поднять тревогу, но крик застрял в горле. От того, что я увидел, впору было и вовсе онеметь. Медленно, как во сне, кусты раздвинулись, и прямо передо мной появился из темноты огромный белый волк. Он не вышел, а выпрыгнул на поляну, абсолютно бесшумно и плавно, будто имел за спиной крылья. Выпрыгнул и сел, немного склонив голову на бок и пристально глядя на меня, словно ждал, что я теперь буду делать. Его косматая голова была где-то на уровне моей груди. Ярко-желтые со странным зеленоватым отливом глаза смотрели не мигая. Они показались мне неживыми. Как будто кто-то вставил живому зверю кусочки чистейшего янтаря вместо глаз. Ну или что-то в этом роде, мне сложно описать, я солдат, а не поэт.

Не знаю, сколько времени мы смотрели друг на друга. По-моему, время вообще перестало существовать. А вместе с ним и весь мир. Все было как в тот раз, когда я, стоя на посту, увидел страшного старика в белых одеждах. Тогда тоже все как будто растворилось, и остались только мы – я и старик. Сейчас во всей Вселенной существовали только я и громадный белый волк. И один из нас не представлял себе, что теперь делать.

Особенного страха я не испытывал. Уж лучше волк, даже такой большой, чем отряд мятежников. Но было не по себе. Слишком уж странным был этот зверь. Белоснежная шкура без единого пятнышка, это в такую погоду, когда и Юпитер запачкается. Неестественно блестящие, но в то же время абсолютно мертвые глаза, которые тем не менее внимательно следили за каждым моим движением. Да и размеры – теленок, а не волк… Было чему удивляться. К тому же я никак не мог понять, чего он хочет. Если голоден, почему не нападет? Если сыт, зачем вообще пришел к человеку?

На всякий случай я поудобнее перехватил меч. Волк тут же глухо зарычал. Верхняя губа приподнялась, обнажив чудовищные клыки. Я замер. Пожалуй, справиться с таким зверем будет очень непросто. Внизу живота противно заныло.

И тут в голове зазвучал хриплый глухой голос, однажды уже слышанный мной. Я чуть не подпрыгнул от неожиданности. Голос произнес только три слова:

– Верни Сердце Леса!

Я почему-то не сомневался, что эти слова принадлежат волку, хотя пасть у того была неподвижна. Он все так же сидел и смотрел на меня. Вот только глаза словно ожили – слабое зеленоватое свечение, исходившее от них, стало ярче.

– Верни Сердце Леса!

При каждом слове зеленый свет пульсировал, и я почувствовал, как на меня наваливается непреодолимый сон.

Волк повторял эти слова снова и снова, пока я тяжело не опустился на землю. У меня мелькнула мысль, что тут-то он и бросится на меня. Но мне было уже все равно. Появись сейчас мятежники, я и пальцем не пошевелил бы. Я понимал, что должен собраться с силами, не дать усыпить себя, бороться до конца, но ничего не мог с собой сделать.

Я прислонился к валуну, и меч выпал из ослабевшей руки. Теперь со мной можно было сделать все что угодно. Волк запросто мог перегрызть мне глотку, а потом сожрать с потрохами.

– Верни Сердце Леса!

Из последних сил, чувствуя, что сознание вот-вот покинет меня, я разлепил пересохшие губы и прошептал:

– Да как мне это сделать, порази тебя Юпитер?

В ответ волк задрал голову к небу и завыл. Пронзительно и тоскливо. Так тоскливо, что мне самому вдруг захотелось заплакать. Кажется, я и заплакал… Тихо, беззвучно. Я сидел, привалившись спиной к камню, и слезы безостановочно катились по щекам. А вой становился все громче, надрывнее, будто волк хотел и в самом деле докричаться до луны, скрытой за тучами. Это был даже не вой – вопль отчаяния.

Я больше не мог вынести этого. Мне казалось, что голова сейчас расколется на части от этого воя, а душа вырвется из тела и устремится туда, откуда ей уже не будет возврата.

Уже теряя сознание, я услышал тихий, будто доносящийся издалека голос:

– Верни Сердце Леса!