Легионер

Так что я старался поменьше думать и получше служить. Это единственное, что мне оставалось: служить и ждать, какой поворот решит сделать судьба. Я не очень-то верил в то, что человек сам ей хозяин. Он, скорее, помощник. Судьба направляет его на какой-то путь, а дальше уже от человека зависит, насколько далеко он уйдет…

Дни шли своим чередом, похожие, как братья-близнецы. Лето медленно катилось к концу. За все это время мы не приняли участия ни в одной стычке с германцами. Воевать приходилось гарнизонам небольших фортов, разбросанных по провинции, да отдельным летучим отрядам, то есть в основном вспомогательным войскам. Да и то если это можно назвать войной. Так, отдельные столкновения с шайками слишком свободолюбивых или охочих до чужого добра разбойников.

Конечно, мы ходили и в дозоры, и в карательные экспедиции, усиливали некоторые гарнизоны, в тех местах, где было особенно неспокойно, но все это нельзя назвать настоящим делом. Похоже, германцы все-таки смирились с тем, что больше не хозяева на своих землях.

Так прошло все лето. Из Паннонии до нас время от времени доходили известия. Там война тоже угасала. Большинство мятежников сложили оружие. Сопротивлялись лишь некоторые города и селения, но их капитуляция была делом времени. Я от души надеялся, что все мои товарищи живы, и не терял надежды рано или поздно вновь увидеться с ними.

Только одно событие выбило меня ненадолго из колеи.

За три дня до сентябрьских календ ко мне опять приходил белый волк. Все было почти как в прошлый раз. Я обходил дозоры за пределами лагеря, чтобы сообщить пароль, вступавший в действие с новой стражей. Ночь была холодная и ясная, на небе полно звезд. Я шел быстро, чтобы побыстрее вернуться в караульное помещение к горячей жаровне и подогретому вину.

Волк выскочил на тропинку передо мной внезапно, я не слышал ни шороха. Просто вдруг – раз! И мне дорогу преграждает огромный белый зверь с ярко-зелеными глазами. Я даже испугаться не успел. Замер, как зачарованный… А волк посидел немного, похлопывая хвостом по усыпанной прелой листвой земле, а потом завыл на луну. Как и тогда, невыносимо тоскливо и протяжно… Правда, на этот раз в этом вое явно слышалась угроза. В голове у меня само собой зазвучало уже знакомое: «Верни Сердце Леса!». И все, больше ни слова, хотя я умолял подсказать, где мне искать камень. Так и остался ни с чем. А волк еще повыл и исчез в кустах так же внезапно, как появился.

На всякий случай утром я сходил к гадателям. Но, как и их коллеги из двадцатого легиона, они только разводили руками да, надувая щеки, требовали денег. Мне предстояло самому разгадать загадку талисмана. Но я даже не представлял, с чего начать. Меня заинтриговали слова Вара о том, что этот камень может исполнить сокровенное желание человека. Было бы неплохо заполучить его. Ненадолго. Только чтобы исполнилось одно желание. А потом вернуть его хозяевам. Не знаю уж, кто они, но уверен, что они есть. Волк, старик-колдун в белых одеждах… Друиды, так, кажется, говорил раб-галл.

Никаких сокровенных желаний у меня не было. Ну, кроме смерти Оппия Вара. Однако с этим я предпочел бы справиться сам. Он заслужил честной смерти от меча, в открытом бою. Отправлять его к предкам с помощью варварской магии мне казалось недостойным и неправильным. Еще можно было бы оживить отца и мать. Но я не верил, что простой камень может обладать таким могуществом. Да и им, наверное, неплохо там, где они сейчас…

Больше никаких желаний у меня не было. Ну, там всякие солдатские надобности, вроде денег побольше, а службы поменьше, не в счет. Доспехи бы новые не помешали… Здесь у некоторых старых солдат, которые были побогаче, начали появляться доспехи нового образца. Не тяжелая кольчуга, а панцири из железных полос и пластин, которые охватывали тело на манер створки моллюска. Они были и прочнее, и легче, чем обычные кольчуги. Стоили, правда, дорого. Мне пока были не по карману. Но ведь не доспехи же просить у талисмана! Вот стану центурионом или хотя бы опционом, тогда и заведу себе такие. Без всякой магии.

Впрочем, из-за отсутствия желаний я не переживал. К тому времени, когда я найду камень – а в том, что я его найду, у меня сомнений не было, – желаний, наверное, будет не один десяток. Знай только, какое выбрать…

В общем, то лето я вспоминаю как одно из самых спокойных в моей жизни. Если бы я знал, что это всего лишь затишье перед бурей, которая приведет нас к такой катастрофе, что Рим на долгие дни погрузится в траур, я не был бы так беспечен. Но так уж устроен мир, что узнать свое будущее нам, простым смертным, не дано. А постоянно предполагать самое худшее… Это так же губительно для духа, как и упорная вера в то, что все будет неизменно хорошо. В первом случае ты прослывешь трусом, во втором – дураком. Тогда я не знал этих премудростей.