Легионеры

Алексей стоя неподалеку, между этажами, невольно слышал, как Залупенко уговаривал его остаться. Сквозь филенчатую дверь, это было не сложно. Предлагал, змей-искуситель, удвоить сумму выплат. И, что уже было совсем из области запредельного понимания, выдать прямо сейчас, ему на руки, пятьдесят процентов аванса в счет следующей оплаты. Это был вроде бы беспроигрышный ход. Но старик, хотя какой он старик, с грустью подумал Алексей, — отказался.

И в самом деле. С внуками, с любимой и единственной дорогой женщиной, провести остаток отведенного тебе для жизни на земле времени. Каждый день видеть их. Постоянно, быть с ними рядом — разве это не счастье. А деньги? Да, сколько их не имей, всегда будет не хватать.

Сейчас он стоял рядом с Алексеем и счастливо как-то уж совсем по-детски, застенчиво улыбался. Потом взяв его за руку, сделав заговорщицкие глаза, потянул вниз по лестнице. Когда они стали спускаться, механик торопливо, с опаской осмотрелся по сторонам и быстро сунул Алексею, даже не конверт, а свой пакет.

— Здесь двадцать четыре тысячи, — с каким-то хриплым восторгом прошептал он. — Даже сердце зашлось от счастья. Сбереги, пожалуйста их до завтра. А завтра я их оформлю в банк и поеду отсюда. Дел-то дома… У-у-ух! Так много накопилось, что тебе и не передать…

И он стал подробно и обстоятельно рассказывать Алексею, сколько бытовых проблем накопилась за время его отсутствия.

Пока они спускались по лестнице Алексей слушал его несколько растеряно, не переставая удивляться человеческой природе и ее сущности.

Вот так спокойно, почти незнакомому человеку отдать свой годовой заработок, мог либо очень наивный человек, либо романтик, твердо уверенный в том, что его окружают лишь идеальные божьи создания, сотканные из чести и добра, честности и бескорыстия.

Не выходя из здания, предварительно убедившись, что его никто не видит, Алексей под мышкой, у основания рукава, надорвал подкладку своей довольно старой куртки и оба конверта засунул туда. Распределив их справа и слева. Посмотрел на себя, как бы со стороны. Мешковато, конечно. Зато все время при тебе. Он вопросительно глянул на Механика. Тот пожал плечами, мол все нормально.

После этого они отправились в ближайший гаштет, так у немцев называются закусочные, отпраздновать успешное окончание строительства и получение денег.

Оба были оживленно-возбуждены. Пока они туда шли, а это пять минут ходу, Алексей выслушивал все новые и новые подробности счастливой жизни, которая наступит после их возвращения домой.

Судя по всему, Степан Андреевич уже и в мыслях не допускал, что они могут, вот так за здорово живешь, расстаться.

* * *

Когда они пришли в пивную, на пороге их ноздри уловили запах, нет, аромат чего-то вкусного из свинины и специй. Также, как бы в придачу, выделялся здоровый пивной дух этого заведения.

Из вестибюля Механик позвонил своей то ли знакомой, то ли соседке в Россию. Долго извинялся и в конце концов попросил ее, передать жене, чтобы она не волновалась и он скоро, дня через два или три, возвращается домой.

После этого «будьте любезны кушать».

Оба с видимым удовольствием, вышли на кулинарное ристалище, где им не без усилий пришлось скрестить свои ножи и вилки с серьезными соперниками — огромными порциями вкуснейшей и нежнейшей еды.

Практически не вставая из-за стола, они с удовольствием, не испугавшись возможных последствий, съели по две порции свиных ножек с капустой и гороховым пюре. В финале пиршества плоти, накрыли все это великолепие, парой баварского пива. После этого, сытые и довольные вспомнили, что сегодня состоится «отвальная» или иначе прощальный ужин. Зашли в супермаркет, где… А! Гулять так гулять! Купили две бутылки отечественной водки «Столичная», гораздо более дорогого продукта, нежели чем их местное пойло с названием шнапс…

Но если у тебя за подкладкой больше тридцати тысяч, то кто будет обращать внимание на такую ерунду.

Жен рядом нет. Пилить некому.

Поэтому — «гуляй, рванина, от рубля и выше».

* * *

Когда они вернулись в свое временное жилище, ставшее за прошедшее время почти что родным, мало того, обретшее элементы домашнего очага. Праздник «Хрустящей марки» был в самом разгаре. Судя по количеству ящиков с дешевым шнапсом и таким же количеством ящиков дешевого пива, народ решил напоследок гульнуть широко и с размахом.

Алексея, так как он стоял ближе всех к штабелям со спиртным, попросили передать еще пару бутылок, он с улыбкой взялся за торчащие горлышки, вынимая их из гнезда и очень этим захватом, вернее самими бутылками, остался недоволен. Ему не понравились пробки на бутылочных головках, они прокручивались по оси вперед и назад, вместо того, чтобы быть закрепленными намертво.

«А водка-то хоть и с немецкими наклейками, но самопальная.» Подумалось ему.