Легионеры космоса

Во внутренних помещениях, где люди освобождались от скафандров и спешили под душ, с наслаждением снимая одежду, он вновь увидел зловещий плакат. И все разговоры, которые он слышал, были о Чане Дерроне и Василиске — о том, что оба они — одно и то же лицо, и об обещанном сегодня ночью ограблении и убийстве.

Чан Деррон нашел кабину с тем же номером, что он взял у техника, повесил скафандр, быстро натянул тесное белье и просторную одежду, найденные там, и влился в группу усталых людей, идущих на ужин.

— Держите ушки на макушке, — посоветовал идущий рядом маленький механик. — Любой рослый человек, которого вы встретите сегодня ночью, может стоить четверти миллиона. Ты даже не заподозришь, что…

— Верно, не заподозришь, — согласился Чан Деррон.

Он покинул группу рабочих и вошел в просторное шумное помещение под палубами, где было много пассажиров с космических лайнеров. Он закрыл дверь и облегченно вздохнул. Ибо он прошел мимо флота, сквозь стены Новой Луны и внимательных сыщиков, которые осматривали каждого, кто входил в люк. Он был в безопасности…

— Ваш билет, сэр…

Это был внимательный темнокожий портье-марсианин. Из кармана его формы зловеще торчал портрет с объявлением о награде. Нахмурясь, Чан Деррон похлопал по своим карманам.

— О, вспомнил! — он заморгал. — Забыл, понимаете ли, в багаже. Может, дадите дубликат?

Внимательные глаза изучали шрам.

— Да, сэр, дам временную контрамарку. Ваше имя, сэр?

— Доктор Чарльз Даррел. Морской биолог. Я с Венеры, проездом к Земле. Буду здесь денька два, — он поморщился, словно от боли. — У вас нет темных очков? Не привык к свету — на Венере облака, знаете ли…

Так он обзавелся билетом, служившим на Новой Луне паспортом. И поспешил дальше. Ленточные транспортеры, по которым скользили подносы с кофе, провели его сквозь огромные залы, роскошные магазины в зал Эфтаназии. Но Чан ни на что не обращал внимания, пока не увидел казино — это было то место, где он надеялся встретить в полночь Василиска.

Прозрачные и подсвеченные изнутри столбы у входа казались колоннами живых алмазов. Рубины и изумруды были в тонкой золотой оправе. В этом ослепительном сиянии стояла женщина, выглядевшая крошечной.

Девушка оказалась высокой. У нее были платиновые волосы, прекрасная белая кожа, черные глаза. Она была одета в манто из каллистянского меха.

Она была невероятно красива. От такой красоты у него болезненно перехватило горло. Он не мог справиться с горечью при мысли о двойной преграде, разделяющей их, — ее богатство и его отчаянное положение. «Будь я каким-нибудь безобразным миллиардером, — вяло подумал он, — вернувшимся с колониальных шахт и плантаций, она могла бы меня ждать…»

Сердце подскочило к горлу…

Девушка быстро подошла к нему. Белое великолепие ее лица было освещено улыбкой. Глаза потеплели. Радостным тихим голосом она приветствовала его по имени:

— Эй, Чан! Ты — Чан Деррон!

Чан пошатнулся, услышав эти слова. Легкая, как пламя, девушка ласково взяла его за бесчувственную руку.

Глава VII Удача Жиля Хабибулы

Игорные салоны занимали шесть просторных залов вокруг частного офиса Гаспара Ханнаса, расположенного на оси вращения Новой Луны. Стены офиса были прозрачны изнутри, и Ханнас со своего огромного вращающегося кресла за круглым столом мог видеть любой из своих холлов.

Это были огромные и роскошно обставленные помещения. В нишах — дорогие статуи, па полированных полах — тысячи игорных столиков.

К каждому холлу подходил туннель, о котором большинство игроков не подозревали. В туннелях их проигрыш быстро подсчитывался и переправлялся в надежный подвал под офисом Гаспара Ханнаса. Из щели в круглом столе владельца постоянно шла лента с подсчетом проигрышей и выигрышей. Потери были показаны красным цветом, но увидеть их можно было очень редко.

— Теория вероятности, — утверждал Гаспар Ханнас, улыбаясь своей неподвижной бессмысленной улыбкой, — это все, что мне нужно. Каждая игра — беспроигрышна.

Сегодня шесть холлов были заполнены сверх обычного. По Новой Луне бродил слух о Василиске, и великое множество любителей острых ощущений в шелках и драгоценностях с нетерпением ждали, что произойдёт ночью.

В этот вечер Гаспар Ханнас не следил за лентой. Он прошел вместе с тремя легионерами в алмазную комнату, где ставки не ограничивались. В узловатой руке Хала Самду был помятый плакат с объявлением о награде.

— Подозреваемый Деррон и есть ваш Василиск.

Время от времени он освежал воспоминания, бросая взгляд на бронзоволосое, покрытое космическим загаром лицо Чана Деррона.

— Деррон — человек рослый, — задумался Джей Калам. — Этот тоже великан.

Они проследили за взглядом его серьезных темных глаз.

— Ах, действительно! — засопел Жиль Хабибула, стараясь не отстать от Хала Самду. — Величественная фигура, что и говорить. А рядом с ним красивая девушка.

Человек возвышался, как башня, над неугомонными, ярко наряженными игроками. Волосы у него были темными, кожа имела характерный бледный оттенок. На лице — длинный шрам.