Легионы - вперёд!

понимаю Публия...". Он еще раз вспомнил их разговор. Едва они заняли места в

императрской ложе, Красс подозвал к себе сына.

 - Я хочу чтобы ты присмотрелся к Алипии. Если император будет непротив,

ваш брак укрепит нашу связь с Антемием.

 - Но отец! Ты забываешь, что я женат. А как же Корнелия?

 - Ты смеешься? Вас разделяют пять сотен лет. Можешь считать, что ты

свободен. Я бы сказал, сами боги захотели вас развести.

 - Но я так не могу. Я люблю Корнелию и переживаю разлуку с ней. Неужели ты

не понимаешь меня?

 - Что значат твои чувства в сравнении с благом Рима? А для блага Рима этот

брак необходим.

 - Но зачем?

 - Довольно, Публий! Такова воля твоего отца и ты ее выполнишь! Мы еще

вернемся к этому разговору, а пока иди к твоей будущей жене и постарайся ей

понравиться.

 - Хорошо, отец.

 Красса обрадовало, что Антемий также отвел своей дочери место рядом с его

сыном, хотя ни о чем таком они с императором еще не разговаривали. Возможно,

он и сам подумал о выгодах подобного брака. Вот только молодые что-то не

рады. "Эх, Публий, Публий, ну разве можно так вот молча сидеть рядом с такой

девушкой? Дурак ты. Впрочем, это неважно. Если удастся договориться с

Антемием, этот брак - дело решенное. Посмотрим лучше, что за зрелище

приготовил нам Вер".

 Этот бывший рудиарий, а ныне торговец, волею богов оказался в тот памятный

день в войске Красса и, едва услышав о намечающихся Играх, добился встречи с

проконсулом, заверяя, что никто лучше него не сможет организовать бои.

Конечно, за свои услуги он запросил немалую цену - посмотрим, оправдает ли

он ожидания. Пора бы и начинать, публика ждет...

 В ожидании начала Игр, Венанций в десятый раз пересказывал окружившим его

друзьям историю своей встречи с Крассом и то, как он, выполняя его

поручение, героически прорвался в Рим сквозь кольцо солдат Рицимера.

Патрицианская молодеж слушала его с горящими глазами, сжимая кулаки и не

забывая исправно прихлебывать вино.

 - Клянусь карой небесной, ты счастливчик, Деций! - говорил Гай Азилий. -

Так ты теперь военный трибун в легионах Красса?

 - О том я вам и толкую. Завтра мы выступаем в поход на Гундобада. Варвары,

что все еще топчут Италию, разбегутся едва увидев значки легионов. А там -

Галлия, за ней - Испания, римский орел вновь развернет крылья над миром,

друзья!

 - Да, это великое чудо, - задумчиво сказал Цецина. - Но ты чересчур

увлекаешься, Деций. Положим, Гундобада изгнать из Италии будет нетрудно. Но

Эврих очень силен. Мой дядя, что ныне живет в Арелате, рассказывал как

многочисленны и сильны в бою готы. И не забывайте - ведь всего год назад

наша армия была ими разбита, тогда же погиб Антемиол, император до сих пор

оплакивает сына...

 - О чем ты толкуешь? Тогда в Галлию вошли германские наемники, что они там

могли навоевать? Теперь же готам предстоит встретиться с римскими легионами.

Посмотрим, как это понравится Эвриху!

 - А, вот ты где Деций!

 Они так увлеклись беседой, что не заметили как к ним подошел одышливый

старик в сенаторском одеянии в сопровождении молодого патриция. Венанций тут

же встал и слегка склонил голову.

 - Вернулся в Рим и даже не навестил отца. Как же это ты так?

 - Но у меня было много дел, я собирался...

 - Собирался. Вот так всегда, молодежь совсем не уважает родителей. Только

твой брат и остается мне надежной опорой. Ну раз уж я тебя отыскал, не

уделишь ли ты мне немного времени?

 - Конечно, отец.

 Они отошли немного в сторону. Венанций едва успел поприветствовать брата,

как отец заговорил с ним недовольным тоном:

 - Правда ли то, что я узнал сегодня? Ты собираешься в поход с армией? Да

еще получил какое-то звание в легионах Красса?

 - Правда.

 - И я узнаю это от посторонних людей! Но как же твоя служба при

императоре?

 - Я остаюсь его представителем в армии Красса. Он ведь стал теперь...

 - Знаю. Я был в Сенате. Его назначили военным магистром. И все же зачем

тебе военная карьера? Подобает ли это молодому человеку? Ты вот вот уже

должен был стать сенатором, а там перед тобой открываются блестящие

перспективы, ты мог бы стать консулом, а со временем и префектом Италии,

повторив мой путь, скажу тебе, не самы плохой!

 - Я знаю отец. Тебя уважают в Сенате и все признают твои заслуги перед

Римом и императором. Но нас ждет война, и место мое в легионах. Ты разве не

знаешь - римская армия возродилась, восстав из мглы веков! Так какой же

римлянин...

 - Оставь эти речи! Война - дело варваров, дело же римлянина -

государственная служба. Ты напоминаешь мне своего дядю. Он также бросил Рим

ради того, чтобы нести слово Божье варварам на далеких границах. Но он хоть

в битвы не рвался.

 - Я не согласен с тобой. Судьба Рима решится на поле сражения, могут ли

чиновники отстоять Рим в бою? А если нет - какова им цена?

 Слыша такие речи, старый сенатор только покачал головой:

 - Такие речи пристали неразумному ребенку, но не сыну Цецины Деция

Базилия. Делай как знаешь, я подожду когда ты одумаешься. Мне пора в ложу,

но я надеюсь еще увидеться с тобой до твоего отъезда из Рима.

 - Конечно, отец.

 Деций Базилий медленно двинулся вдоль скамей, но его спутник слегка

задержался.

 - Рад видеть тебя брат!

 - Я тоже, Маворций!