Легкие горы

– Я к Маяку встал, я думал: я встану, они же не будут меня пилить…

– Будут они церемониться! Оттолкнули и…

– Срубили? – Динке показалось, что Юрась сейчас упадет в обморок, такой он стал белый.

– Нет. Ушли. Они завтра снова придут, Юрась! Они наш лес продают, я слышал, они говорили!

Динка почти ничего не поняла: Бухта, Маяк, штаб?

– Пошли, – сказал Юрась. Вместе они двинулись в сторону леса. Все было забыто: Светин жених, весенняя ссора с Мироновыми. Лес рубят. Их, легкогорный лес!

По дороге Юрась рассказал, что они с Геркой еще с детского сада на Круглой поляне играли в пиратов. Каждый выбрал себе сосну – корабль, а лес вокруг будто море. Ну, сражения всякие разыгрывали, приключения, открытия, клады искали. У них все там по-своему называлось: Сухой остров, бухта Старого Пирата, самая большая сосна была Маяком… А на одной сосне штаб устроили: положили на ветки три доски – будто палуба получилась, там друг другу разные шифровки оставляли.

– Потом Владька в школу пошел, мы его тоже в капитаны приняли…

– А меня? – вскинула глаза Динка.

Но Юрась потемнел лицом. Промолчал. Вырубили. Всю Круглую поляну вырубили. И Геркину «Чайку», и Владькину «Эспаньолу», и Юрасиного «Дельфина».

– Я не знаю, Юрась, я не посмотрел на корабли, может, не успели… Но бухту – точно.

Вот и лес. Динка идет, на ходу касаясь раскрытой ладонью каждой сосны.

– Мы еще давно поняли, что не так что-то, мы метки увидели, – насупленно сказал Герка. – Только я сначала думал, что отец рубит. Мы с Владькой даже следить за ним начали, думали, это он деревья метит… Помнишь, мы с тобой тогда встретились? – сказал он Динке. Она кивнула: помнила. – А оказалось, совсем не он. Не он, ну и забыли про это дело, а сегодня – вот…

Динка отдернула руку. Кожей пальцев вдруг ощутила не теплую, будто замшевую кору сосны, а холодное, чужое пятно краски на дереве. Краска была страшного, грязно-синего цвета. Динка даже вскрикнула. Метка стояла на ее сосне.

– Маяк, – вздохнул Владик.

Шаг, еще шаг, еще… Динка наизусть знала, что до волшебной поляны с девочками-сосеночками тридцать шагов от ее сосны. Динка шла зажмурившись. Она все уже поняла. На каждом дереве здесь стояли безобразные синие метки.

– «Дельфин» жив, Юрась, – сказал Герка.

– Вижу. И «Чайка».

– И моя тоже! – даже гордо как-то сказал Владик.

Старые мшистые сосны расступились, открывая светлую, почти круглую поляну. Щепок было так много, что травы не разглядеть. Из щепок торчали четырнадцать пеньков.

Взрослые разговоры

Необыкновенные сумерки в Легких Горах. Динка лежала на своей высокой пружинной кровати у окна, смотрела на небо. Оно было такое легкое, будто кто-то выплеснул в синеву вечера ушат холодной родниковой воды. Мерно звенел колокольчик на шее у Муськи, коровы Мироновых. Юла чесала ухо на пороге. За стенкой тихо переговаривались.

– Нервное, Катюш, не переживай, – это Света.

– Нет, ну такой припадок… – это тетя Аня. – Я так испугалась. Кать, а у нее все с нервами в порядке, ты узнавала? Может, это наследственное? А вдруг это что-то серьезное?

– Перестань, Аня! – сказала мама. – Просто она… очень впечатлительная, а тут… Да что там! Я сама готова реветь, как представлю! Помнишь, Свет, как мы с тобой эту поляну нашли? Тогда еще там только поросль была, все сосенки одного с нами роста…

– Да, Вика тогда родилась, и я ревновала страшно, злилась и всегда туда убегала, – откликнулась Света задумчиво. – Помнишь, мы играли, что эти сосенки – наши дочки?

– Даже не верится… – Мама вдруг заговорила с такой ненавистью, что Динка испугалась. – Профилактическая вырубка! Какая чушь! А что они на Провальной яме сделали! Вы видели? Такие сосны! Вековые!

– Петя говорит, нет у них никакого разрешения, не может его быть, – сказала тетя Аня.

– Сейчас вернутся, все узнаем. Только я волнуюсь за них…

– Мама! – закричала Динка.

Скрипнула доска на пороге комнаты.

– Что ты, Диночка, я здесь, здесь…

Мама прилегла рядом, Динка сразу обняла ее за шею. Света с тетей Аней застыли на пороге.

– Поспала?

– Я подремала.

Мама улыбнулась. Динка подумала, что маме тоже нравится это странное слово «подремала».

– Где Юрась?

– Они… Он ушел с дядей Сашей, ну, со всеми, к тем людям…

Они помолчали.

– Они разберутся, Динка, не расстраивайся. Они…

– Посадим их снова? – нетерпеливо перебила ее Динка.

– Что?

– Мы посадим их снова. Все, что они срубили.

– Дина… – начала было мама, но решила, что не стоит спорить. – Конечно, посадим.

Вернулись мужчины. Лица их были угрюмы. Дядя Саша сказал, что документы у этих «лесоводов», конечно, юридической силы не имеют.

– Но все равно бесполезно с ними бодаться. Не просто так ведь они сюда приехали, все бумаги мэром подписаны, все разрешения на вырубку леса… В коммерческих целях. Я завтра еще схожу в администрацию, – пригрозил дядя Саша. – Я еще выясню, кто у нас там такие справки рисует и за какие деньги!

– Тише, тише, – погладила его по плечу тетя Марина. А дядя Петя сказал:

– Не драться же с ними…