Легкий как перышко

Кэндис вернулась в школу в следующий понедельник, напичканная лекарствами, похудевшая и утратившая веселость. Только после этих изменений я поняла, насколько больше она мне нравилась раньше, когда была маленьким взрывом солнечного света и шума.

Мать Кэндис в прошлую пятницу поменяла ей расписание. Мы с Мишей видели, как миссис Лерер сидела в кабинете директора с мистером Бобеком, школьным психологом. Миша сказала мне, что мама Кэндис позвонила ее маме, чтобы расспросить о Вайолет. Она сообщила миссис Портной, что вычеркнет из расписания Кэндис уроки, на которые ходит новенькая. Кэндис перестала рассказывать о предполагаемых злых силах Вайолет и ее вине в смерти Оливии только через пару недель интенсивной психотерапии и приема успокоительных.

Не знаю, что мама Кэндис сказала мистеру Бобеку в качестве оправдания отказа от обязательных уроков, но в результате меня, Мишу и Вайолет вызвали в офис директора для сурового выговора. Когда на уроке английского мне передали записку на бумаге розоватого цвета с требованием прийти, я удивилась.

– Девочки, я не знаю, какое религиозное воспитание вы получили, и, если честно, это не мое дело, – сказал нам директор Ниландер, откинувшись назад во вращающемся кресле. Я сидела посередине, пытаясь сохранять безопасную дистанцию с Вайолет, сидевшей слева, и чуть ли не чувствовала ярость, исходившую от сидевшей справа Миши. – Но когда я слышу обвинения, что ученицы моей школы играют в игру со злыми духами и, предположительно, призывают их, я считаю должным вмешаться.

Мое внимание обратилось к окну, к дождю и лужам, уже появившимся на учительской парковке. Директор Ниландер с женой были прихожанами церкви Святой Моники, куда мы, бывало, ходили до развода моих родителей. Насколько я знала, семья Портной вообще редко посещала церковь, не считая Пасхи и Рождества, так что не могла не чувствовать, что директор Ниландер ругает именно меня – хотя и знала, что Вайолет с семьей часто ходили в церковь.

– А теперь, если у вас есть вопросы о жизни после смерти или о вашем Создателе или, Господи, просто о том, как весело провести время, советую вам поговорить с представителем вашей церкви, учителем, которому вы доверяете, или родителями. Очень опасно ввязываться в оккультные практики, – предупредил нас директор Ниландер, поправляя на курносом носу очки в проволочной оправе.

Когда мы вышли в жутковато тихий коридор, пустой, так как уроки уже начались, Миша одарила Вайолет сердитым взглядом:

– Это было ужасно. Надеюсь, ты счастлива. И я прочитала, что ты сказала журналисту из городской газеты. У тебя не было на это права, слышишь меня? Никакого права! – Она развернулась на маленьких каблуках кожаных балеток и оставила меня стоять с раскрытым ртом напротив Вайолет.

– О гооосподи, – протяжно произнесла Вайолет, широко раскрыв глаза и приоткрыв губы в полуулыбке, словно Миша переборщила с реакцией. – Это же не я нас сдала. Я ничего не говорила. Это Кэндис начала болтать.

Придерживаясь плана подружиться с Вайолет, я осталась на месте и смотрела, как Миша уходит прочь.

– Знаю, – заверила ее я.

– Ну да ладно, – Вайолет сощурилась, когда Миша исчезла из поля зрения за поворотом. – В любом случае ее дни сочтены.

Я не смогла скрыть удивление и замешательство от слов Вайолет и дернулась. Уверена, на моем лице был написан ужас из-за ее намеков. Она тут же поняла, что сказала, и поспешила исправиться.

– Я про ее популярность, – пояснила Вайолет. – Без Оливии у Миши нет шансов остаться популярной. В школе есть масса девушек покрасивее.

– Может, ты и права, – пробормотала я, гадая, получается ли у меня убедительно вставать на ее сторону.

Вайолет испытующе глянула на меня.

– Тебе стоит сесть во время обеда со мной и Трейси. Сможем обсудить ученический совет. Выборы уже почти закончились, толком и не начавшись.

– Может быть, – неуверенно произнесла я, а потом одернула себя: – То есть конечно.

Мне хотелось сесть с Кэндис и услышать ее низкий голос. Но мне не удастся убедить Вайолет, что я на ее стороне, если я не пойду на жертвы. Обед с Мишей и Кэндис – не вариант. А еще я хотела встретиться с Треем в библиотеке, но этому придется подождать. Невозможно угадать, когда я перестану нравиться Вайолет.

На уроке испанского я написала Трею, что пообедаю с Вайолет, но хочу пойти домой вместе с ним. Прошлым вечером мы с Треем условились провести вместе обеденный перерыв, изучая злых духов и игры. Он поймет, почему важнее сесть с Вайолет и в течение часа послушать ее. Миша не будет такой понимающей.

– Боже, я просто хочу перевестись из физкультурного класса к Кэндис, – ворчала Миша, когда я подошла к ее шкафчику. Она уже переодевалась в физкультурную форму у другого ряда шкафчиков, подальше от Вайолет, набирающей комбинацию на своем замке. Я положила холщовую сумку на скамью и подождала, пока Вайолет не покинет раздевалку и не поднимется в спортзал.