Легкий заказ

С другой стороны, возможно, Шлюндт просто не хотел оставлять следы в сети. Не секрет, что любая информация, попав в нее, имеет шанс перейти в общедоступное достояние. Не то чтобы прямо обязательно это случится, но вероятность подобного велика. А уж если кто-то задался целью выяснить, кто и что тебе пишет, то можешь быть уверен – такое обязательно случится. В мире масса профессионалов, которые обойдут любую защиту и доберутся до искомого, особенно если им очень хорошо заплатят. И отчего-то мне кажется, что меня без внимания башковитые ребята-хакеры не оставят. Или даже уже не оставили.

А старые добрые бумажные носители хрен взломаешь. Нет у них такой опции.

Потому, пока мы ехали из Шереметьева, я и изучал листок за листком содержимое переданной мне папки, в которой находилась вся та информация, без которой мне было никак не обойтись. Я, собственно, уже даже прикидывал, сколько времени на ее поиски придется потратить, что меня, прямо скажем, печалило. А тут вот – все на блюдечке внезапно поднесли. Нет, Карл Августович еще утром про что-то такое за завтраком упомянул, но я даже не предполагал, что московские подручные антиквара провели настолько серьезную работу. Более того, я поневоле призадумался – а накой этому старичку вообще моя скромная особа понадобилась? Его люди и сами бы со всем справиться смогли. Ну, если, конечно, не взяли бы с собой Аркашу, которого, похоже, кто-то проклял. Просто на рассеянность и невезучесть все эти его падения из-за развязавшегося шнурка и роняние чашек с чаем на брюки списать трудно.

Впрочем, есть еще вероятность того, что он попросту наводит тень на плетень, но она крайне сомнительна. Дело даже не в том, что он умудрился крепко расквасить нос, просто это слишком уж напоказ тогда делается. Настолько откровенно придуриваться не станет никто.

Но так или иначе я теперь знал номер поезда, время его прибытия и отбытия, располагал данными проводницы вагона, где алчный и недальновидный перевертыш Филимон учуял артефакт, и был в курсе того, через какую туристическую компанию отправился в отпуск бедолага, который отыскал где-то во глубине уральских гор свою смертушку, принявшую вид маленького прозрачного камушка. А факт его гибели никаких сомнений ни у меня, ни у заказчика, ни у того, кто составлял бумаги, не вызывал.

Кстати, там же я нашел ответ на вопрос, который меня немного смущал с самого начала – почему никто не хватился в поезде, когда пассажир пропал? С вечера был, утром отсутствует. Должны же были спутники это заметить, шум поднять? Опять-таки, в Москве почему никто не чухнулся по тому же поводу? Родные, близкие, друзья, жена, любовница?

И вот что выяснилось – некому было шум поднимать ни там, ни тут. Оказывается, туристическая группа была собрана с бору по сосенке, что, в принципе, не редкость. Нет, там какие-то парочки были, но в основном все эти любители активного отдыха перезнакомились там, на месте, и после пережитых приключений, надышавшись горным воздухом, они отбыли в Москву в один день, уже дружным и сплоченным коллективом. Все, кроме одного-единственного человека, того самого Антона Курилкина, который является фигурантом расследуемого дела. У него, оказывается, имелась аэрофобия, потому он отправился домой поездом, один-одинешенек. Попутчиками его оказались женщина с ребенком пяти лет, за которым нужен был глаз да глаз, потому что он то и дело рвался побегать по коридору вагона, и сумрачный «вечный» майор, который начал керосинить еще до того, как вагоны сделали «чух-чух». Короче, дела им до горемычного Антона не было, тем более что тот до того нелестно высказался относительно звонкости голоса ребятенка и отказался выпивать с военным. Нет его и нет. Может, ночью сошел. Что до проводницы – на станции Пелым в ее вагон пожаловал десяток дембелей, которые предвкушали все радости «гражданки», список которых стремительно расширялся с каждой открытой бутылкой водки, потому она не то что этим себе голову не забивала, а просто ничего не заметила. А если и заметила, то шум поднимать не стала. Зачем? Может, сошел человек раньше, может, вышел на «Верхнекондинской», где стоянка полчаса, покурить и пивка купить, увидел, какой это замечательный населенный пункт, да там и остался. Или засмотрелся на пень, из которого резной мишка лапой машет. Ну а если это не так, то он мог бы по линии передать бригадиру, что отстал от поезда, механизм-то отработан.

Плюс вещей и документов Курилкина, если верить бумагам, в вагоне не обнаружилось. В принципе – верю.

И в Москве его никто тоже не мог хватиться. С женой он лет пять как развелся, причем так, что после они не общались, родители давно умерли, любовницы не было, друзей верных, надежных, тоже. И даже сослуживцев, поскольку Антон являлся фрилансером. Ландшафтным дизайном он занимался, оказывается. Так что некому было бить в набат, причем совершенно.