Легко

Я вспомнила, как Кеннеди матерился, что так на него не похоже.

— Он был злее, чем я когда-либо его видела. Он вытащил Бака на улицу и поговорил с ним, сказал ему держаться от меня подальше… что, скорее всего, заставило Бака чувствовать себя слабым, и поэтому… Поэтому он изнасиловал Минди.

— Что я тебе сказал? Это не твоя вина.

Я кивнула, уставившись себе на колени, мои глаза наполнились слезами. Мне хотелось верить, что это не было моей виной, но Минди сделали больно, после того, как Кеннеди все ему высказал. Из-за меня. Я чувствовала, что это была моя вина. Я знала, что это не так, но не могла выкинуть это из головы.

Пальцы Лукаса взяли меня за подбородок и повернули мое лицо к нему.

— Не. Твоя. Вина.

Я снова кивнула, хватаясь за его слова, как за соломинку.

***

Я припарковалась у дома напротив, захлопывая дверь внедорожника как можно тише, и, на цыпочках, прокралась по редко освещенной подъездной дорожке к пристроенному гаражу. Было поздно — я надеялась, что достаточно поздно для того, чтобы кто-то выглянул в окно и поймал девчонку, проскальзывающую в квартиру парня.

Мотоцикл Лукаса был припаркован под открытой лестницей. Я стояла у нижней ступени с одной рукой на перилах, бешено колотящимся сердцем, и оглянулась в сторону дома профессора Хеллера. Хоть в некоторых комнатах все еще горел свет, я не видела, чтобы там кто-то двигался. Делая глубокий вдох, я поднялась по ступеням и легонько постучала.

На двери был глазок, и я была уверена, что он видел меня, стоящую в свете лампочки, судя по недоуменному выражению его лица, когда он распахнул дверь. Час назад, он оставил меня в общежитии с Эрин и Минди, но после того, как он уехал, я поняла, что не сказала то, что хотела. И, по большей части, что я хотела сказать, включало то, что мне нужно было видеть его, когда я это скажу.

— Жаклин? Почему…? — Он прервался, заметив выражение моего лица, и, затащив меня внутрь, захлопнул за мной дверь. — Что случилось? — Пока я смотрела на него, он сжал руками меня за локти. Он был одет в полосатые штаны от пижамы и темную футболку, сексуальные линии его татуировок сползали вниз от его рукавов к запястьям. На нем также были узкие, в черной оправе, очки, которые делали ярче его голубые глаза и темные ресницы.

Перед тем как окончательно струсить, я сделала вдох и все выложила.

— Я хотела сказать тебе, что я скучаю. И может это звучит глупо — мы еле знакомы, но между теми письмами и сообщениями и… всем остальным, я чувствовала, что мы узнали друг друга. Что мы знаем друг друга. И я скучаю… я не знаю, как еще это сказать… я скучаю по вам обоим.

Он сглотнул, закрыл глаза и сделал медленный вдох. Я знала, что он поведет себя целесообразно и скажет, что надо-делать-все-по-правилам и снова меня оттолкнет, но я была готова не давать ему этого шанса. Но он распахнул глаза и сказал:

— Пошло все к черту, — прижав меня к двери, он обвил мою голову руками и поцеловал так крепко, как никто ни разу меня не целовал, я могла чувствовать пирсинг в уголке его рта, врезающийся в мягкость моей губы.

Он прижал свое упругое тело к моему, и я прижалась к нему в ответ, хватаясь за его футболку и сокращая, и без того не существующее, расстояние между нами, пока его язык ласкал внутренности моего рта. Когда он немного отстранился, я издала невнятный звук, который с кем-то другим заставил бы меня покраснеть от стыда, но Лукас слегка засмеялся, и, избавив меня от куртки, повел к дивану. Сев, он потянул меня к себе, одной рукой придерживая мою голову, а другой, прижимая ближе.

Мы отстранились, тяжело дыша, он кинул свои очки на журнальный столик и через голову стянул с себя футболку, и затем, более нежно, снял с меня мою. Он держал меня своими теплыми руками и прижимал к себе еще сильнее, пока наши губы двигались в унисон. Я обвила его руками за плечи, открывая рот и целуя его еще глубже. Когда он поцеловал меня в уголок рта и наклонился ниже, к впадине у моего горла, я откинула голову назад. Я не смогла сдержать тихий стон, вызванный его легкими посасываниями моей кожи.

— У тебя здесь веснушка, — прошептал он, проводя языком по месту чуть ниже моей скулы. — Каждый раз как я ее вижу, это сводит меня с ума. Мне просто хочется сделать это… — Мягкое прикосновение его рта, перекинуло меня через край, и мои колени сильнее сжали его бедра, пока я продолжала двигаться сидя на нем сверху.

С горящими светлыми глазами он снял с меня лифчик, обводя контуры кончиками пальцев, он так мягко до меня дотрагивался, что я почувствовала головокружение и непреодолимое желание большего. Взяв мои груди руками, он провел большими пальцами под ними, и я наклонилась вперед, жадно всасывая его язык себе в рот, и опуская свои руки вниз по его животу к началу его мягких фланелевых штанов. Я потянула за одну из веревочек.

— Боже, Жаклин, — выдохнул он, напрягаясь под моей рукой, тогда как его руки обвились вокруг меня, пальцы забрались ко мне в волосы, пока наши рты наслаждались друг другом. Разрывая поцелуй, он прижался головой к моему плечу и простонал, сжав зубы: — Скажи, чтобы я остановился.