Легко видеть

Музыка, услаждающая уши и душу, кончилась. Начался какой-то конъюнктурный журналистский политический треп. Михаил без промедления выключил свой приемник. Не хотелось портить настроение, навеянное навсегда дорогим дыханием молодости и недостаточно опытной любви. Как ни странно, но с тех пор бытовая популярная музыка совсем не улучшилась ни по мелодическому строю, ни по соответствию глубинному настрою души. Новые музыкальные достижения завоевывались по линии усиления ритмических акцентов, истерических звучаний и упрощения фабул песенного жанра до предельно скудного словесного состава – в них от начала и до конца перепевалась одна и та же короткая фраза, а то и всего пара слов. Михаил подумал, что во времена безраздельного господства патефонов композиторы и поэты-песенники куда больше уважали своих будущих слушателей-покупателей – и, вероятно, не в последнюю очередь за то, что последние должны были прикладывать немалые физические усилия, накручивая ручкой пружину патефонного механизма, прежде чем могли услышать вожделенное звучание музыки. За свою работу они должны были получить действительно запоминающуюся вещь, а не какое-то фуфло, и авторы это понимали. В эпоху электропроигрывателей планка понизилась, лажа полезла гуще, ну, а после наступления эры магнитофонов, лазерных плееров и других нововведений продолжала падать, уже асимптотически приближаясь к нулю.

– «Увядаешь, – вдруг прервал себя Михаил, но тут же возразил себе: – Нет, скорей иссякаю, однако и набираюсь нового». – «А на что тебе теперь новое?» – снова спросил он и получил в ответ – «На том свете пригодится, если не на этом». И в это он действительно верил истово и бесповоротно. Психическая аура, астральное, ментальное и другие тонкие тела живы вечно. Хорошо бы побольше народу знало об этом.

Утреннее небо было в облаках, но дождя пока не обещало. Можно было пройтись после завтрака с ружьем по надпойменной террасе, видимо, уже в последний раз. Как и следовало ожидать, по ней действительно шла тропа. Михаил уже давно убедился, что и зверь, и человек руководствуются одинаковыми критериями при выборе удобного пути. Единственная разница была в одном: человеческая тропа вела от жилья к месту промысла, а звериная могла кончиться совершенно внезапно в как будто бы совсем не подходящем месте, какой бы торной и ходовой она до этого ни казалась. Такие загадочные обрывы тропы особенно часто встречались им с Ларисой и Ваней вдоль реки Кабаньей, в долину которой они спустились с перевала Хожалый через Баргузинский хребет.