Легкое пламя. Триллер для двоих

…Кирилл вырос у Маши за спиной почти сразу по приезде. Он был единственным свидетелем ее романа, хотя теперь, о нем, о романе уже знали все. Кроме Машиной мамы, разумеется. В то время никому не могло прийти в голову, что в десятом выпускном классе, кто-то может, вот так влюбиться, так уверенно и умело все скрывать, но Кирилл, потрясенный до глубины души, в одни прекрасный день все рассказал своей матери, которая и узнала о Машином падении самая первая. Именно факт лжи, а вовсе не падения очень долго потом сердил Машину маму. Маша в связи с этим только пожимала плечами, чувствуя себя настоящей героиней, уверенно повторяя «ничего не было». Она и сама так думала. В связи с тем, что мама Кирилла ее все-таки выдала, Маша теперь каждый вечер рассказывала дома, как одна ее подруга в третьем классе попросила ее, Машу «положить на ладонь пять копеек». Когда Маша положила на открытую ладошку пятачок, подруга с силой ударила по руке. Монетка улетела туда, где стояла школьная буфетчица тетя Шура и продавала пирожки, а Маша впервые в жизни узнала, что такое предательство. Дома у Маши анекдот не пользовался успехом, и встречаться со Славкой ей все равно строго запретили, впрочем, в этом не было необходимости. Он провалил вступительные экзамены в институт и уехал вместе с пристыженным полковником-отцом обратно в Юрмалу. Машу родственники буквально внесли на руках в Политехнический институт, и она сделала вид, что обо всем забыла.

* * *

Дома, как и в той жуткой гостинице в Тунисе, Кирилл всегда спал до трех часов дня. Медленно вставал, шел в ванную. Долго мылся. В очередной раз рассказывал Маше о своем детстве, потягивая кофе, который обязательно проливал на белоснежный махровый халат. Потом сказал, что хочет иметь детей, а потом, через несколько минут – передумал и решил, что он отправится в Америку.

Поехал туда с девушкой с работы. Маша даже не знала, как ее звали. Вернулся, правда, быстро. Рассказывал, что снарядил там целую экспедицию, целую парусную регату, которая следовала по пути Колумба. Говорил, что во время шторма на их корабле отказало электричество, и он 24 часа простоял у штурвала. Потом он жил в Нью-Йорк, потом – в Чикаго. Они с девушкой совсем не могли заработать денег, Кирилл что-то мастерил по компьютерной части, а вечерами они шли на званые приемы, и как-то перебивались с едой. Когда он вернулся, то сразу покаялся, и Маша стала снова жить с ним дальше, в той же профессорской квартире. Потом он получил еще одно высшее образование, и они все еще были вместе. Что их связывало? Как ни странно – родители. Как будто мысленно жили каждый в своей семье, но зато всегда могли поболтать о прошлом, или о том, что было после него.

Секта Муна в Нью-Йорке

Поступление Маши в Политехнический институт совпало с 90-ми годами, поэтому помнить она об этом, – помнила, но особо вспоминать-то и не хотела. А что там особо вспоминать о студенческих годах, когда было как-то особо пасмурно в течение двух лет, а в институтском буфете ничего нельзя было обнаружить приблизительно столько же времени. Один сокурсник Маши как-то в перерыве купил без очереди кофе в буфете, сказав, что его отец рано утром, дома открыл холодильник и увидел там только два яйца, которые тут же сварил, очистил и съел, не оставив сыну ничего.

Вместе с сотней других первокурсников петербургских ВУЗов Маша ехала вовсе не на картошку, а в Америку. Тогда в Петербурге активно процветали проповедники религиозных сект, и именно они, ловко договорившись с деканатом, хотели бесплатно завербовать неокрепшие души многообещающих парней и девиц. Одной из таких религиозных организаций была секта Муна, последователи которого активно работали в России. Маме Маши Вере Ивановне даже звонили родственники из Штатов, узнав, что дочь собирается присоединиться к организации, которая имеет жуткую репутацию. Мун, правда, свирепствовал только на поздних этапах воздействия на вновь обращенных, а поначалу лишь завлекал молодежь, предлагая приятное общение, бесконечные сборы на дому, песни под гитару, подарки и бесплатные поездки в США. Целью такой организации была вербовка представителей молодежи, которая осуществлялась под предлогом создания счастливой семьи, как гласили брошюры. Браки подбирались по интернету лидером секты Р. Муном, который мог познакомить кого угодно и как угодно, так как в свое время видел собственными глазами не то что идеальную пару, а духа святого, как видят его все лидеры сект в удобный для них момент, особенно в период содержания в тюрьме за растраченную казну, или очередное ограбление. Мун благословлял пары, точно также как, по всей видимости, его когда-то благословил святой дух, а многие русские девушки были готовы в то время уехать куда угодно, хоть на метле, не говоря уже о бесплатных путевках сумасшедшего корейца.