Легкой жизни мне не обещали

Сброситься мы дружно отказались, но зато предложили ему использовать наш объединенный могучий интеллект. Следующие два часа мы посвятили мозговому штурму: выдвигали версии, обсуждали и тут же, в пух и прах, разносили. Надо ли говорить, что вся эта активная деятельность никакой практической пользы капитану Стрешневу не принесла?

Зато разошлись мы, практически вовремя и домой я явилась раньше Маринки. Родители были очень довольны, и вечер прошел в самой приятной обстановке. А перед сном, когда я уже легла, а Маринка еще сидела перед зеркалом, выполняя свои ежевечерние процедуры, меня вдруг потянуло на задушевные разговоры.

– Марина, у тебя с Борисом серьезно?

– Ну, ты спросила! – сестрица покосилась на меня, не переставая мягко вколачивать подушечками пальцев специальный гель – она как раз занималась ликвидацией грядущих морщин на нежной коже вокруг глаз. – Если сумею его в ЗАГС затащить, то серьезно будет.

– Ух, ты! – я даже села на кровати. До сих пор, Маринка о замужестве если и говорила, то как о перспективе самой отдаленной, а имя кандидата в женихи не упоминалось ни разу. – Даже так?

– А что тебя удивляет? Борька мне еще со школы нравился, ты же знаешь. А сейчас он стал, – лицо сестры вдруг озарилось совершенно ей не свойственной, мечтательной улыбкой, – такой мужественный, деловой, красивый… крутой. На Мела Гибсона похож.

– Маринка! – ахнула я. Это мы с ней одного и того же человека имеем в виду? Нет, я против Борьки ничего не имею, он хороший парень. Но красивый? Мужественный? Крутой? А с Мелом Гибсоном у него, если и есть что-то общее, то это только цвет глаз. И то они у Борьки намного темнее и совсем не такие выразительные. – Маринка, ты что, влюбилась?!

Она опустила руки и повернула ко мне намазанную кремом мордашку.

– Наверное. Он мне нужен.

Это было серьезно. До сих пор, сестренка, от отсутсвия поклонников никогда не страдавшая, на упоминание об очередном кавалере, только губы кривила: «Да на что он мне сдался?»

– А… а Борька что? – осторожно спросила я. Рассуждения моего бывшего одноклассника о женщинах вообще и женщинах, которые хотят за него замуж, в частности, еще не выветрились из моей памяти. Кроме того, у Бориса имелась матушка – дама весьма суровых взглядов и имеющая над сыном почти неограниченную власть.

– По крайне мере, он от меня не бегает, – усмехнулась Марина. – Наши встречи происходят по его инициативе, ему нравится бывать со мной в людных местах… над всем остальным еще придется поработать.

Она снова отвернулась к зеркалу и резко сменила тему:

– Ритка, а скажи, как тебе в этом твоем агентстве? Я имею в виду, в целом? Комфортно?

– В целом? В целом, наверное, комфортно. Люди там хорошие – и шеф, и Гошка, и Ниночка. Но знаешь, я ведь когда шла туда, оказывается, понятия не имела, что за работа будет. Все оказалось намного сложнее, чем я себе представляла. Суетливее, непонятнее и даже страшнее. Тяжелее, чем я думала.

– Ну, легкой жизни тебе, положим, никто не обещал. Легкая жизнь она только у… нет, даже не знаю, у кого она может быть. Везде свои проблемы. А уж у вас в агентстве, их должно быть выше крыши, – она неожиданно захихикала: – Ты вообще, как себе это представляешь – легкая жизнь частного детектива! Бред какой-то.

– Это точно, – я легла и закопалась поглубже под одеяло. – Брэд сив кэбэл.

С утра позвонил прораб Сидоров и затребовал очередную партию цемента. Кроме того, ему были необходимы арматурный пруток, металлический уголок и монтажная пена. Гошка с Бариновым сорвались с места, и мы с Ниночкой остались в агентстве полными хозяйками. Как раз, когда мы обсуждали планы на обеденный перерыв, позвонил Стрешнев.

– Тебя, – сказала Нина. – Твой самый верный поклонник!

Я взяла трубку, заранее улыбаясь, но у Володи не было настроения шутить.

– Вы с Гошей можете сейчас приехать ко мне? – странным голосом спросил он.

– Гошки нет, он с шефом по строительным делам мотается, а я могу. Случилось что-нибудь?

– Случилось… – словно эхо повторил Володя. И тут же торопливо заверил меня: – Ничего не случилось. Пришла мать Векшина, она сейчас у меня. Приезжай, тебе будет интересно.

Я узнала ее сразу. За эти несколько дней она еще больше постарела и вообще, выглядела так, словно сама забыла, когда спала или ела. Но это была все та же Евгения Константиновна Попова, продавщица из магазина приколов. Мать Векшина. Черт побери! Кто же знал, что у них с сыном разные фамилии?

Евгения Константиновна взглянула на меня и кивнула:

– Я так и подумала, что вы из милиции.

– Вы знакомы? – Володя не стал уточнять мой статус, его больше заинтересовало то, что мы с Поповой, оказывается, уже встречались. – Ты об этом не рассказывала.