Легкой жизни мне не обещали

– Ты пообещала, – Кристина положила оружие в мою раскрытую ладонь. Я быстренько поставила пистолет на предохранитель и сунула сзади за ремень джинсов. И как же это Гошка, такой предусмотрительный, не подумал, что мне может понадобиться пустая кобура? А кстати, хватит ему на улице мерзнуть! Не менее решительно, я достала из кармана мобильник и пошла к двери.

– Да! – Гошка отозвался мгновенно, даже не дав закончится первому гудку. Он что, действительно все время держит телефон в руке? Так за меня беспокоится? Или не доверяет? Если быть честной, у него есть основания и для того и для другого, особенно после моего вчерашнего сольного выступления. А мне? Мне почувствовать себя польщенной? Или обидеться?

– Ритка, ты здесь? – очевидно, я слишком затянула паузу, и Гошка откровенно запаниковал. – Да говори же, чтоб тебя!..

Я как раз успела решить, что Гошкина забота мне приятна, но тут он начал ругаться и мой ответ прозвучал суховато:

– Все нормально. Поднимайся ко мне. Дверь я открыла.

– Зачем ты его позвала? – мрачно спросила Кристина, когда я вернулась в комнату. – Мы ведь еще с Максимом не поговорили. Ничего не знаем, ни про бриллианты, ни про деньги.

– Ты о чем думаешь? – я даже всплеснула руками, едва не выронив телефон. – Тебе надо мужа уговорить, чтобы он на тебя заявление не писал, а ты про бриллианты!

– На меня? Заявление? – Кристина растерянно захлопала глазами. – Какое?

– Да ты что, совсем ничего не соображаешь? – обозлилась я. Конечно, вид трогательно-невинного существа, шел Кристине необычайно, но надо же понимать, когда можно придуриваться, а когда не стоит. – Ты заказчик, а следовательно, организатор убийства собственного мужа! Знаешь, сколько лет по этой статье дают? Или ты думаешь, что твой Максим всю вину благородно на себя возьмет?

– Сама дура! – Кристина вскочила на ноги. – Если у меня будут деньги, я выкручусь!

Она метнулась к Максиму и сильно пнула его носком сапога под ребра:

– Говори, скотина! Говори, где деньги?

– Кристина, что ты делаешь? – я попыталась перехватить ее, оттащить в сторону, но она вырвалась и снова занесла ногу для удара.

Максим заерзал, пытаясь откатиться в сторону, разлепил распухшие губы (странно, я его в лицо не била. Может, когда упал, ударился?):

– А ну отойди! Еще раз тронешь, я на тебя такого навешаю, вовек не отмоешься. Ни муж не поможет, ни адвокаты, сгниешь на зоне!

Кристина попятилась, неуверенно посмотрела на меня:

– Он это может?

– Я бы не рисковала, – пожала я плечами. – У тебя и так проблем хватает.

– Но бриллианты, – всхлипнула Кристина. – Где они? Где мои доллары? Пусть он скажет! – Она, совсем по-детски, вытерла нос рукавом и вдруг завизжала: – Пусть скажет! Сделай что-нибудь, пусть он скажет! Отдай пистолет, я сама его заставлю!

Она попыталась наброситься на меня, но в ту же секунду оказалась на диване, лежа на спине и нелепо дергая ногами. Гораздо удобнее было отшвырнуть Кристину немного правее, но я ее пожалела – тогда она упала бы на пол, да еще и об стенку стукнулась бы.

Громко хлопнула входная дверь, и в комнату вломился Гоша. Судя по его виду, истеричные вопли он услышал, находясь на пару этажей ниже, и взлетел по лестнице одним духом, успев достать пистолет. Впрочем, пистолет исчез из виду сразу, как только Гоша окинул взглядом место действия.

– У тебя, я смотрю, все в порядке? – дождался моего кивка и только тогда спросил: – А кого это ты так спеленала?

– Подойди поближе, может, узнаешь? – я не хотела отказываться от удовольствия полюбоваться Гошкиной физиономией в тот момент, когда до него дойдет, КОГО я «спеленала»! В том, что в отличие от меня, он узнает Соколова сразу, я не сомневалась.

– А я должен узнать? – Гошка сделал большой шаг и присел на корточки рядом с Максом. – Не припомню, чтобы мы с этим господином… – на секунду он замер с открытым ртом, потом громко свистнул. – Надо же! Покойный господин Соколов! Ритка, только не говори, что это его двойник, не разочаровывай меня!

– Не разочарую, – успокоила я напарника. – Максим Соколов, собственной персоной. И Кристина его опознала. Они тут очень… гм… содержательно поговорили.

– Ну Ритка, ну молодец, – Гошка восхищенно покрутил головой и поднялся. – А Стрешневу ты уже позвонила?

– В процессе, – я вспомнила про мобильник, который все еще держала в руке. – А ты пока шефу доложи.

Глава двенадцатая

На следующий день, около четырех часов дня, Володя Стрешнев явился в агентство, чтобы выразить свою, самую горячую благодарность. Очень ловко выставив Гордеева, который сидел в приемной, гипнотизируя Ниночку, он перешел к делу. Сначала сказал небольшую, но прочувствованную речь, а потом, словно фокусник, достал из двух, сравнительно небольших пакетов, материальное, так сказать, выражение своей благодарности: водку для мужчин, пиво для нас с Ниной и, персонально для меня, «киевский» торт. Баринов с Гошей переглянулись и начали расчищать стол, перекладывая папки на подоконник. А Нина потянулась за сумочкой:

– Сейчас я до магазина добегу.

– Зачем это? – поймал ее за руку Гоша.