Легкой жизни мне не обещали

– Кроме времени, которое нам никто не будет оплачивать. Ты, кажется, забыла, что в нашу задачу входил только контроль за передвижениями и встречами господина Кислова. А его местонахождение, как и лица, с которыми он, в данный момент, беседует, нам известны. Значит нужно возвращаться в офис и писать отчет о работе, а не заниматься дурацкой самодеятельностью.

– Гош, успеем мы с этим отчетом. В конце концов, может этот парень даже не захочет с нами разговаривать? Тогда мы, с чистой совестью, развернемся и уйдем. Всех-то дел – на шестой этаж подняться! Пяти минут не займет! – я ухватила его за рукав и потянула в сторону подъезда.

– У меня, лично, совесть и так чистая, – ворчал Гоша, неохотно следуя за мной. – Я, лично, никакой потребности носиться вверх-вниз по лестницам, не чувствую. Мне, лично, все эти разговоры, сто лет приболели!

Гошка продолжал бубнить, поднимаясь за мной по ступенькам – лифт, по-прежнему гудел, лампочка моргала, но никакой практической пользы от этой бурной деятельности, не было. Напарник роптал, главным образом, на то, что всю жизнь питал слабость к таким вот – рыжим и упрямым, и что всю жизнь ему приходилось за это расплачиваться. Я не вслушивалась в его жалобы. Гораздо больше меня занимало другое: надо было придумать, как представиться, как начать разговор, как заставить этого соседа рассказать все, что он видел. А в том, что он видел что-то важное, я, вопреки Гошиным заунывным заклинаниям, не сомневалась. И не спрашивайте меня: «почему?» Не сомневалась, и все. Точно так же, я всегда знала, кому надо задать вопрос о рухнувшем с подоконника цветке, об исчезнувших из запертого шкафа картонных моделях геометрических фигур, о сломанной ножке учительского стула, о… да мало ли неприятностей случается в школе!

Так как же, все-таки, объяснить наше появление и желание задавать вопросы? Не говорить же, что мы из частного детективного агентства? Или сказать? Но ведь Гоша прав, для расследования убийства Леры Тороповой нас никто не нанимал. Соврать, что наняли? А кто? Муж?

Шестой этаж оказался слишком близко – я не успела ничего придумать. Гошка помогать мне явно не собирался – демонстративно заложил руки за спину и отвернулся. Дескать, ты настояла, ты и действуй.

Ну и хорошо, буду действовать! Я решительно нажала на кнопку звонка. Дверь распахнулась почти сразу.

Ну, что вам сказать? Инвалидом этот парень не был, отнюдь. Не Шварцнегер, правда, но весьма спортивного вида молодой человек. И симпатичный. Его даже не портила прическа, которую я терпеть не могу у мужчин – густые светлые волосы он собрал на затылке в роскошный хвост. Я сразу вспомнила шиньон, который Маринка купила себе в прошлом году. Этот шиньон, несмотря на сумасшедшую цену, выглядел гораздо более жидко.

А еще, парень был высокий, на полголовы выше меня. Одним словом, если бы он был лет на пять старше, то почти совпал бы с моим идеалом мужчины. А вот Гоше парень наоборот, ни капельки не понравился – я поняла это по тому, что ворчание за моей спиной сменилось раздраженным сопением. Разумеется, я не сочла нужным обращать на это внимание. Мило улыбнулась и сказала:

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, – кивнул парень и шагнул назад, освобождая проход в узкий коридор. – Проходите. Правда, один из ваших уже был. Я ему все, что мог, рассказал.

– Но мы… – я хотела, было объяснить, что он ошибается, принимая нас с Гошей за сотрудников Сухарева, но получила чувствительный толчок кулаком в спину и тут же перестроилась: – Мы хотели бы задать вам еще несколько вопросов. Вы не возражаете?

– Пожалуйста, спрашивайте, мне не жалко, – он пожал плечами. – Да вы куртки-то снимайте, у нас тепло.

– Спасибо, – я быстро дернула молнию.

Хозяин не стал изображать из себя галантного кавалера, стоял, скрестив руки на груди, и смотрел в пространство над нашими головами, дожидаясь, когда мы с Гошей избавимся от верхней одежды. Хотя тапочек мне никто не предлагал, я сняла и сапоги. Здесь полы были чистые и я просто не могла войти в квартиру в уличной обуви. Гошка бросил на меня по настоящему злой взгляд и тоже расшнуровал свои армейские ботинки.

– Наверное, нам лучше на кухню, – парень слабо взмахнул рукой. И, словно очнувшись от глубокой задумчивости, спросил, почти гостеприимно: – А может, вы чая хотите?

– Чай, это прекрасно, – обрадовалась я. Гоша тоже гукнул что-то невнятно-одобрительное.

Из коридора вели три двери – одна на кухню, вторая была закрыта, а в третью, открытую, я успела, проходя, заглянуть. Небольшая светлая комната, не слишком шикарно обставленная. Узкий диван, письменный стол, кресло, на подоконнике небольшая переносная магнитола. Шкаф для одежды отсутствовал, но стоял частично смонтированный остов, а рядом, на полу, были аккуратно разложены дверцы, стенки, крепеж и прочие детали.

– Ремонтируете или новый шкаф купили? – спросила я.

– Купили, – парень даже не оглянулся на меня. – Подарок на Новый Год. Или на Рождество. Одним словом, родители привезли кучу досок, свалили здесь и укатили к сестре, в Питер. А я второй день собираю.