Лейси (начало)

– Я хотела поделиться с тобой причинами, по которым я такая, какая есть… Хотела рассказать кое-что из детства…

Тут Чужеземец перебил её привычными негодованиями:

– Если бы ты знала, как нас родители били, мать нет, но отец и палками колотил… – сокрушаясь, вещал он.

Чужеземец, видимо, наперед решил, что Феечка вновь будет жаловаться на то, что Вдова колотила ее, и сразу «набросился».

Феечка тяжело вздохнула:

– Пап, именно потому что мамаша меня била, все и случилось так, как случилось. Я себя чувствовала ничтожеством, бестелесным ничтожеством, с которым можно делать все, что угодно.

Феечка дословно не помнит, как дальше проходил разговор, но вот они дошли до Змея.

Чужеземец говорил что-то наподобие «что могло такого произойти, чтобы не общаться с братом?!»

И тогда Феечка, наконец, сказала:

– Он трогал меня, пап!

Чужеземец умолк.

– Как мужчина трогает женщину. Я понимаю времени прошло уже много, но я хочу, чтобы ты об этом знал. Мне тяжеловато говорить и подбирать слова прямо сейчас, поэтому я записала аудиосообщение для тебя. Послушай, пожалуйста.

Папе

Мне было двенадцать лет. Змей использовал мое тело для своего удовольствия, трогал меня, пока ты и мать спали. Это длилось полтора-два года.

На протяжении многих лет я чувствовала себя грязной, плохой, виноватой, пока не решилась, наконец, пойти к психологу и понять, что это не так.

Мне было очень тяжело исцеляться от душевной раны. Я несколько раз хотела умереть и планировала, как сделать это. Я переживала все это наедине с собой и чуть не умерла от горя и одиночества. Благо у меня был и есть мой психолог, которая теперь и вовсе мне как родная. Я и учиться пошла по ее стопам.

Но в ноябре того года я слегла с депрессией, что по сей день пью антидепрессанты и мне их придётся пить ещё минимум год, чтобы не было повторения. Только благодаря лечению я осмелилась об этом говорить тебе сейчас, да и вообще говорить об этом.

Таблетки вытащили меня из темницы, по-другому я бы не смогла. Но мысли о смерти до сих пор не покидают меня, но я научилась справляться с ними: я автор страшных и тоскливых сказок.

Я не прошу тебя наказывать его или мстить, к тому же он просил у меня прощение (Феечка упустила тот факт, что он отказался от своих слов, что и сподвигло ее на вендетту), и всё-таки это было в детстве. Срок давности истёк, все уже взрослые, у него своя жизнь и семья.

Он и мать (она знает про все это) для меня чужие люди. У вас свои отношения, и я их рушить не собираюсь, но оставаться с вами и притворяться, что все хорошо – медленная смерть.

Я устала восемнадцать лет это носить в себе. Панические атаки и скрюченные руки – следствие этого. С тринадцати лет у меня месячные шли с задержкой по полгода и того больше, потому что я боялась взрослеть, я отказывалась становиться девушкой, я стыдилась себя и своего тела.

Потом к восемнадцати годам пришла нервная анорексия.. затем и булимия… Я медленно убивала себя. Эта травма сидела внутри и мучила через душевные болезни. А больнее всего оттого, что меня никто не поддерживал, я привыкла спасаться в одиночку.