Лейтенантами не рождаются

Когда мы спускались с горы, нашему взору открылось великолепное зрелище. Это могут понять только те, кто успел хорошо повоевать. По дороге двигалась мощная армия, оснащенная могучей техникой, в таком количестве и разнообразии, с которым мы еще не встречались. Пехоты как таковой в нашем обычном понимании не было. Солдаты и офицеры ехали на специальных машинах в строгом порядке, соблюдая дистанцию.

Когда мы вышли на улицу, по которой шло движение американских войск, нас охватило чувство восторга, примерно такое же, как в начале 60-х, когда услышали о полете Юрия Гагарина в космос. Мы впервые за последние годы почувствовали себя свободными и счастливыми. Нас охватила радость, и появилось горячее желание повоевать вместе с американцами. Мы пытались предложить им свои услуги, но на нас никто не обращал внимания.

Впоследствии, когда мы проходили «фильтрацию», то никогда не рассказывали следователям ни о встрече с немцем, очень похожим на Гиммлера, ни о том чувстве восторга, которое охватило нас при встрече с солдатами и офицерами американской армии. «Преклонение перед иностранщиной» могло иметь для нас непредсказуемые последствия.

Продвигаясь по улице навстречу нескончаемому потоку американских войск, мы повстречались с лейтенантом военной полиции.

— Кто вы? — спросил он.

Кратко пояснив ему свое «происхождение», поинтересовались, где бы можно было слегка перекусить. Он улыбнулся и сказал:

— О чем вы говорите? Вы же победители-завоеватели. Видите напротив вывеску?

— Да.

— Что на ней написано?

— Ресторан.

— Вот и топайте туда и прикажите хозяину принять вас на самом высоком уровне. Запомните, просить не надо, а нужно требовать. Вы — завоеватели, теперь это все ваше!

Потом засмеялся и пошел дальше.

Мы переглянулись. То, что мы — победители, у нас уже сомнения не вызывало, а вот завоеватели — это как-то не укладывалось в голове.

Перейдя через улицу, попытались проникнуть в ресторан, но там все входы-выходы были перекрыты. Настроение у нас было решительное. На нас уставились неприветливые злые глаза.

— Что вам угодно? Ресторан закрыт.

Не обращая ни на кого внимания, мы вошли в зал. Хозяин понял, что с нами нужно вести себя поделикатней, иначе могут быть неприятности.

Увидев, как все женщины, находившиеся здесь, тут же сбежали, мы поняли, что нас приняли, скорее всего, за грабителей или насильников. В зале остался один хозяин. Пригласили его сесть с нами за столик, объяснили, что никакого погрома не будет, обижать никого мы не собираемся, насиловать тоже. Но уж если кто-то из немочек очень пожелает… тогда другой разговор. Хозяин повеселел и спросил:

— Так что бы вы хотели?

— Вначале нам нужна ванна, на нас много грязи, давно не мылись, а потом хороший обед с «приложением».

Привели себя в порядок, хорошо закусили и, поблагодарив хозяина, собрались покинуть заведение, как вдруг заметили в углу большой концертный рояль. Среди нас был хороший пианист. Он подошел к роялю, открыл крышку и долго, молча, смотрел внутрь, а потом подозвал нас. На внутренней стороне крышки мы увидели инвентарный номер и надпись, из которой следовало, что этот инструмент принадлежал смоленскому Дому культуры. Внизу была добавлена строчка на немецком языке: «Подарок дорогим родителям от любящего их сына из Смоленска». Еще ниже: «Гауптман СС, январь 1942 г.» и роспись.

Закурив, долго молчали, потом гладили рояль, как что-то свое, родное и очень дорогое нашему сердцу.

Хозяин все понял и не знал, как вести себя дальше.

— Подойдите к нам и посмотрите, что тут написано, — сказали ему. Он тупо смотрел на инвентарный знак и подпись, а глаза его сверкали от гнева и ненависти к нам.

— Где же сейчас ваш сын?

— На фронте.

— Сколько еще награбленных вещей прислал вам сын из России?

Хозяин молчал.

— За грабеж вашим сыном России мы накладываем на вас контрибуцию. Из вашего погреба возьмем столько продуктов, сколько сможем унести. А за инструментом приедем после окончания войны.

Впоследствии мне приходилось встречать в Западной Германии много ценных вещей, награбленных в России.

Из ресторана мы направились к центру города. На всех домах висели белые флаги — так немцы встречали победителей. На улицах гражданского населения было не видно, жители наблюдали за происходящим из-за штор и занавесок на окнах. Вездесущие ребятишки быстро освоились с обстановкой в городе и смело приставали к американцам, выпрашивая жевательную резинку и сигареты.

Вскоре нам повстречались собратья, теперь уже бывшие военнопленные, освобожденные передовыми частями американской армии. От них мы узнали, что сборный пункт для бывших советских военнопленных и насильственно угнанных в Германию, в рабство, гражданских лиц находится в центре города в здании бывшего офицерского училища.

Народу в здании было еще немного и нам удалось занять отдельную небольшую комнату, по всей вероятности, одну из классных комнат на втором этаже.