Лейтенантами не рождаются

К вечеру мы приехали на крупную базу снабжения бывшей немецкой армии. База и обилие продуктов, вин и различных консервов произвели должное впечатление. Американцы долго рылись в различных шмотках и без отрыва от «производства» занимались дегустированием вин. Каких только напитков здесь не было! В одних названиях коньяков можно было запутаться. В одном из винных погребов в дубовых французских бочках, украденных во Франции вместе с вином, представляющим неимоверную ценность для французов, хранилось божественное вино многолетней выдержки. Дегустировать эти вина я не рискнул, так как опасался «перегрузиться» и потерять машину, на которой приехали. Американцы же продолжали дегустацию и уже еле стояли на ногах.

Мне удалось отобрать для сотрудников госпиталя несколько ящиков рыбных консервов и сырокопченых колбас. Затем начал отбирать бутылки с коньяком и в углу обнаружил несколько плетеных корзин с небольшими глиняными кувшинами, внешне совершенно неприглядными. Когда все, что мне было нужно, я отобрал, мой взгляд опять вернулся к этим корзинам. Я подошел, взял в руки кувшин, наклонил и чуть не облился каким-то маслом. Когда слил масло, коньячный аромат распространился по всему помещению. В то время я не знал толк в хороших винах, считал, что все коньяки пахнут клопами, но аромат из этого кувшина был необычный. Прихватив с собой в машину несколько таких корзинок, был весьма рад, даже представил себе, как обрадуются мои сотрудники в госпитале, когда вечером сядем ужинать.

Но не тут-то было! По возвращении в лагерь меня у госпиталя встретил прибывший с проверкой капитан Щербаков. По своей простоте, а может быть, глупости рассказал ему о поездке, порекомендовал заглянуть на ту базу и пригласил продегустировать содержимое кувшинчиков. Когда он попробовал на вкус ароматную, слегка обжигающую жидкость, воскликнул:

— Да ведь это самый настоящий напиток Богов! Не искушайте Бога, отнесите все это в мою машину, а из нее возьмите ящик вина, запомните — один ящик.

Вот так! По усам сотрудников могло течь вино, привезенное мною, но в рот им не попало. Бывают в жизни и не такие штучки, но что поделаешь, на все воля Божья, кесарю — кесарево, а нам, что достанется.

В первый месяц после побега из плена и обустройства на сборном пункте для перемещенных лиц и бывших военнопленных время проходило незаметно, появилось много новых знакомых и было много впечатлений от всего увиденного и пережитого. Но чем дольше оставались в лагере, тем больше ощущали какое-то раздражение, порой чувствовалась неуверенность в своих действиях, непонимание происходящих событий. Появлялись тревожные мысли: а как примет Родина своих заблудших сыновей? Ответов порой не было, оставались горькие мысли, терзавшие и сердце, и душу. Для себя принял решение: что бы там ни было, буду возвращаться домой и приложу максимум усилий для оказания влияния на окружающих меня людей. Домой, домой, только домой!

В другом таком же сборном пункте (№ 2), расположенном недалеко от нас, открыли начальную школу для наших лагерных детей. Первым преподавателем и заведующим школой была Цопенко Марта Даниловна. Она оказалась дельным организатором и сумела довольно неплохо наладить обучение ребятишек, не имея школьных программ, учебников и методических пособий. К ней в лагерь перебрался и мой березниковский знакомый врач, живший со мной в одной комнате, — капитан медицинской службы А. Метинских. Он сумел быстро развернуть что-то вроде медсанчасти и начал врачебный прием.

Этот филиал нашего сборного пункта был расположен поблизости от американской воинской части, в которой служили преимущественно негры, среди которых было много больных венерическими заболеваниями. Для наших женщин они представляли большой интерес, так как бывшие военнопленные после голодовки в немецких лагерях не обрели еще хорошей «спортивной» формы и не могли конкурировать с хорошо откормленными черными «жеребцами». Однако за полученное удовольствие женщины впоследствии расплачивались здоровьем все годы своей жизни.