Лэйвос

— Значит, ты можешь заниматься сексом с женщинами, а потом заставить их обо всем забыть?

Кар сморщил нос.

— Черт возьми, нет. Зачем это делать?

— Легкий секс. Ты же мужчина.

— Я… — он замолчал, выглядя неуверенно.

— Оборотень, — подсказала Джейд.

— Мы не занимаемся сексом с людьми. Не всем такое по нраву. Мы строим отношения только с собственным видом, а они невосприимчивы к управлению разумом.

— Почему? Чтобы вы случайно не передали свои мысли другим?

Он покачал головой.

— Нет. Просто… — Кар снова замялся, разглядывая ее тело.

— Что? Ты прекратишь это делать? Говори уже.

— Ты чертовски хрупкая, — он встретился с ней взглядом и подмигнул. — Я бы сломал тебя.

Наступила очередь Джейд изучать его тело.

— Мы сильнее, чем кажемся, к тому же нам приходится скрывать то, кто мы такие. Законы, помнишь? — он пожал плечами. — Такова правда. Мы не спутываемся и не взаимодействуем с людьми без крайней надобности. Наше общение очень ограничено.

— Значит, вы просто живете с другими оборотнями в стае?

Кар убрал руку с горла Митча и схватил его за рубашку, заставив рывком опуститься на колени, а затем сжал ладонью шею.

— Попробуй пошевелиться, и я сломаю ее. Понял? Я устал от твоей вони, — он снова сосредоточил внимание на Джейд. — Что-то вроде этого. Ты обманешь нас и расскажешь кому-нибудь, что здесь произошло?

— Нет, — она была абсолютно серьезна. — Я лишь хочу вернуться домой и все забыть. Мое лицо никогда не появится на обложке какого-то сумасшедшего журнала, рядом с парнем, который клянется, что у него есть трехголовое дитя любви от инопланетной цыпочки.

Кар усмехнулся.

— Кто такая Кира?

Его веселье угасло.

— Забудь это имя. Ты слышала Лэйвоса. Он не хотел, чтобы я рассказывал что-то еще.

— Как я поняла, она человек, к тому же ты упомянул, что эта девушка общается с его братом.

Кар посмотрел на Лэйвоса, а потом опять на нее.

— Послушай, ты мне нравишься, поэтому я доверюсь тебе. Только не говори ему, что я все рассказал. Отец Киры — один из нас, но он женился на человеке. Кира родилась по большей части человеком, не обладающим многими качествами. Расти бок о бок с нами было для нее подобно аду, потому что в нашей культуре слабость рассматривается как изъян. Достаточно информации, чтобы обуздать свое любопытство?

Отнюдь нет. Однако Джейд не стала задавать вопросы. Итак, оборотни и люди могли иметь детей, просто такое происходило редко и было запрещено. Значит, они были сексуально совместимы.

Джейд уставилась на Лэйвоса. Он был горячим парнем.

«А еще опасным и совершенно не заинтересованным в отношениях», — напомнила она себе.

Джейд вздрогнула. Холодало.

— Сколько часов до восхода солнца?

— Не так много, как хотелось бы, — пробормотал Кар. — В отличие от штата, в котором ты живешь, летом наше солнце не садится надолго. А нам все еще необходимо разобраться с этим беспорядком, отправить тебя и всю команду домой, выследить белокурого солдата и выяснить все о вампире, который его создал. Этого ублюдка нужно остановить.

— Ясно. Кстати, а что здесь произошло? Такое часто случается?

— Никогда прежде. Это впервые. Обычно вампиры любой ценой избегают встречи с нами. Мы даже не знали, что солдаты могут создавать себе подобных. Но, как очевидно, могут. И это чертовски сильно беспокоит.

Она взглянула на Митча. Казалось, он стал еще более бледным и каким-то вялым.

— Он больше не выглядит таким уж вспыльчивым.

— А еще от него стало ужасно вонять. Ему очень больно, и он голоден. Чем дольше солдаты обходятся без крови, тем безумнее становятся.

— В данный момент он кажется ручным.

— Это потому, что он знает — я сверну ему шею. Он исцелится, но без свежего источника крови будет лишь слабеть. Я чую, как он начинает гнить.

— Гнить?

— Его тело питается из собственных запасов, не исцеляясь достаточно быстро, чтобы это компенсировать. Глаза и кожа солдатов отражает их состояние. Его внутренние органы выглядят еще хуже. Насколько мы поняли, около девяти дней назад Митча обратил вампир, который жил в уничтоженном нами гнезде. А солдаты не могут долго продержаться без Мастера, который накормит их достаточным количеством крови, чтобы они не разлагались изнутри. Митч оказался предоставленным самому себе. Он питался от людей, но все же этого недостаточно.

— Значит, он скоро умрет?

— Хуже. Процесс разложения может длиться месяцами, выглядя действительно отвратительно. Разум уже покинул его, а тело еще функционирует. В солдатах не остается ничего человечного, ими движет лишь жажда крови. Мы называем их в таком состоянии мертвяками. Какой-то человек, видимо, сталкивался с таким солдатом, позже написав историю про зомби. Их кожа гниет, но они продолжают двигаться. Правда, в таком состоянии они уже медленные и вялые. Это ужасно. В конце концов, солдаты настолько ослабевают от разлагающейся плоти, что забывают найти убежище до восхода солнца и сгорают. В отличие от ваших фильмов, солдаты не обращают других людей. Они только пьют кровь, не делясь своей. Но этот понял, как увеличить их численность. И это плохо.